— Ну смотри, моё дело предложить, — не стал я настаивать, хочет пусть идёт разбирается.

— А моё отказаться — поддакнул Андрей, — Я же точно знаю что нормальных мешков — из мешковины которые, ещё целая куча, так нахрена они в белые насыпают?

— Экономят наверное. Периметр большой, может где-то нужнее? А ты вообще чего здесь? — я решил сменить тему, — Тебе же дома сидеть надо? — только вчера разговаривал с Аней и она сказала что он быстро устаёт, а если потаскает чего-нибудь тяжёлого, то вообще вырубается.

— Да надоело сидеть, тем более такая ситуация, все при деле, а я что, рыжий?

Рыжий не рыжий, а с больной головой за оружие браться, идея не самая хорошая, только ему об этом я говорить не стал, незачем. Он торопливо спустился, предложил выпить чаю, вопросов ко мне — я по лицу видел, накопилась куча, но тут его позвали к соседнему дому, там мужики закладывали кирпичом окна первого этажа, и им что-то потребовалось от Андрея.

Я же туда не пошел, решив посмотреть что делается в двухэтажном доме.

Железная дверь, большая прихожка, или как сейчас принято говорить, — холл, винтовая лестница на второй этаж, заложенные кирпичом окна, и слабо тлеющая под потолком двенадцативольтовая лампочка. Здесь давно никто не живёт, толстый слой пыли на мебели заметен даже в полумраке. На первом этаже никаких приготовлений, кроме заложенных окон, нет, поднимаюсь на второй, здесь так же уныло, но уже посветлее, окна закрыты только наполовину, стёкла пока на месте, а немногочисленная мебель сдвинута в один угол.

Прошёлся по комнатам, картина одна и та же — везде готовят огневые позиции. Сюда потом десяток бойцов, и ни с какой стороны уже не подступишься.

Иду на чердак, хотя скорее это нежилая мансарда; шлак под ногами, никакого утепления и щели по периметру. Вся конструкция самой крыши, вместо привычного дерева, металлическая; балки, стропила, обрешетка, всё полностью сделано из разнокалиберного уголка, и накрыто железными же листами, не профлист, а именно оцинкованное двухмиллиметровое железо.

Кроме имеющихся изначально окон, по периметру прорезаны узкие смотровые щели и чуть большего размера бойницы. В углу фляга с водой, пара огнетушителей, а часть крыши перед выходящим в степь окном заложена мешками с песком. — Здесь они кстати обычного, коричневого цвета.

В принципе неплохо подготовились; сюда снайпера, пяток автоматчиков на второй этаж, да пулемет на гараж, и за южную сторону периметра можно не волноваться.

— Василий! Ты здесь? — позвали снизу, и ещё раз оглядевшись, я спустился обратно.

— Там на крыше у тебя мешки нормальные, поменяйте.

— Ага. Щас, разбежался... И без этого работы хватает...

— А как же ветер?

— Да отстань ты. — улыбнулся Андрей, — хочешь сам мужикам скажи, а я не буду.

Говорить кому бы то ни было, о том что нужно стащить вниз, а потом поднять двадцать с лишним тяжеленных мешков, мне не хотелось, о чем я тут же и сообщил, и только мы вышли на улицу, как Андрея снова позвали, а я, покинув дом-крепость, вернулся к машине.

Днем конечно тут неплохо; видно далеко, преимущество у тех кто в танке, в смысле за стенами, а если ночью? Тогда как?

Сидеть как в скворечнике, и ждать чего-то. Даже если стрелять начнут, в ответ куда бить? По вспышкам ориентироваться? Насколько я знаю, приборов ночного видения у нас нет, во всяком случае делиться никто не спешит, а вот в их отсутствии у противника, сильно сомневаюсь.

Но с другой стороны, если представить себя на месте агрессора, лезть впотьмах тоже мало приятного, из любой дыры, из любого окна может прилететь, так что непонятно ещё кто в лучшем положении окажется.

Проехав пару километров вдоль периметра я свернул к центру посёлка, сначала хотел заскочить в больницу, но потом заметил большое скопление народа на детской площадке возле клуба, и решил полюбопытствовать, чего ради они там собрались.

Прижавшись к забору я остановился, взял автомат и вышел из машины.

Там, на площадке, столпившись вокруг оратора, Павла Васильевича, — немолодого уже дядьки среднего роста, с большими выразительными глазами и несимметрично густыми бровями, стояло человек двадцать мужиков. Тот чего-то вещал, а они сосредоточенно слушали.

Я подошел поближе.

— Минометная мина летит достаточно медленно — уперев руки в бока, говорил он, — поэтому её хорошо слышно! Услышали вой — сразу мордой в пол! Если рядом есть хоть какое-то укрытие, неважно, — бревно, бордюр, яма, — прячьтесь и закрывайте голову руками. Радиус поражения осколками по стоячим в районе пятидесяти метров, по лежачим в два раза меньше. Когда упал, рот не закрывай — глушанёт! Вставать нельзя! Бежать нельзя! Если приспичило поменять местоположение, только ползком и никак иначе!

От деревьев держитесь подальше, если мина жахнется об ветку, разлет осколков будет много больше!

На всех позициях необходимо приготовить личные укрытия — небольшие окопчики, желательно узкие и глубокие.

— Если у них такая техника, никакой окоп не поможет! — подал голос кто-то из толпы. — Зачем его копать?

Я нашел взглядом говорившего.

Высокий молодой парень лет двадцати стоял почти рядом, боком ко мне; его низкий лоб, нос картошкой, сильно выпирающий подбородок и острые как у эльфа уши вселили в меня чувство сильного неприятия, и судя по незамедлительному ответу, оратор испытал то же самое.

— Слышь, утырок, самый умный что-ли? Не хочешь слушать, вали отсюда! Насильно никого не держу! — рыкнул он.

«Утырок» что-то пробурчал, но дальше спорить не стал, и отступив куда-то к краю, скрылся из поля моего зрения.

— Про окопчики всё усвоили? — сдвинув и так сросшиеся брови, Павел Васильевич тяжело смотрел исподлобья.

— Раз усвоили, идём дальше. — после паузы произнес он. — Когда укрытия будут готовы, необходимо потренироваться прятаться. Причём делать это из разных, даже из самых неудобных положений. Ни в коем случае не паникуйте, и не пытайтесь бежать. Помните, если вас убьют, никто не защитит ваших родных и близких. Думайте в первую очередь об этом!

Следующее! Если рядом с вами кого-то ранило, не пытайтесь сразу же помочь. Если вы подниметесь, с вероятностью девяносто процентов тут же ляжете рядом, и в таком случае помочь вам обоим будет просто не кому!

Стреляют