Сам бой особого впечатления на нас не произвёл — призма слабо маневрировала, брони не имела и, к моменту нашего прибытия, уже во всю парила, выплёвывая из дыр корпуса длинные белые струи газа.

— Почти добил, командир! — Радостно доложил Клён, когда мы приблизились на дистанцию стрельбы: — Плёвое дело, сэр. Она даже не отстреливалась!

— Хорошая работа! — Похвалил его я, беря Таргоида в прицел: — Ты только под очередь не попади — не думаю, что тут запчасти для твоих беспилотников есть.

Дождавшись, когда он отойдёт в сторону я зажал гашетку, направляя в сторону пришельца поток снарядов. На секунду мне показалось что мои выстрелы не причиняют ему вреда, проскакивая сквозь корпус навылет, но в следуюший миг из центральной пластины вырвался язык пламени, а ещё секунду спустя корабль взорвался, разбрасывая в стороны горящие обломки.

— Это ещё что? — Я, в недоумении, покачал головой: — Чего им гореть-то? Ну, взорвали, ладно, а гореть им с какой радости?

— Может на кислоту реакция? — Предположила девушка: — Ты же кислотными стрелял?

— А Клён — плазмой. И ничего.

— Да забей, Поп. Главное — сбили. Я так думаю — надо Императора обрадовать, те снежинки же сейчас околеть должны, да?

— Должны, — я развернул корабль назад: — Давай связь с ним.

— Готово, — она что-то набрала на экране и и в динамиках что-то щёлкнуло: — Ты только по вежливей, ладно? Император всё-таки.

Я на миг задумался, подбирая слова и она поторопила: — Ну, чего ждешь?

— Да вот решить не могу, как лучше начать. Как думаешь, что лучше — долбанные дикари или голожопые примитивы?

— Поп! Он же всё-таки Император!

— И чё? Хорошо, если тебе не нравятся ни долбанные дикари, ни голожопые примитивы, то как мне их называть? Туземцы? Тупые аборигены?

— Поп! — Она глазами показала на микрофон, давая понять, что канал связи с Героем установлен, но я только отмахнулся:

— Милая! Мы только что разнесли Матку Таргоидов. Мы. Разнесли. Понимаешь? Если бы не мы — кирдык этому царьку. Они нам памятник поставить должны — в виде Анаконды, корпусом давящей Матку. А ниже — нас изваять. В полный рост из золота. Мы. Их. Спасли. Тебе это ясно?

— Поп. Тебя слышат, — громким шёпотом произнесла она, тыча пальцем в микрофон.

— Я рад за них. Пусть слышат — может мы только что спасли всю их примитивную цивилизацию — так влепили Таргоидам, что они теперь только через тысячу лет решатся с человечеством пободаться! И тогда мы снова их того! Порвём, обеспечив ещё как минимум три сотни лет мира!

Меня прервало деликатное покпшливание в динамиках, а затем незнакомый молодой голос поинтересовался: — Капитан Поп? Вы нас слышите?

— Слышу, говорите, ну?

— С вами желает говорить Император, высылаю данные закрытого канала. Прошу подтвердить получение.

Я посмотрел на Жанну, и та кивнула, показывая, что настройки спец канала получены.

— Получил, перехожу на указанную частоту.

Динамики, на смену частоты, отозвались коротким треском помех, который был практически сразу перекрыт властным голосом Хенсона:

— Капитан Поп? Говорите нормально, нас не слышат.

— Дюваль, — началя без обиняков: — Ну, во-первых — поздравляю с победой.

Он промолчал и я, не дождавшись ответа, хмыкнул и продолжил: — А, во-вторых. Какого чёрта, Дюваль! Чего к нам не перешёл?! А сдох бы? Что тогда?!

— У руля Империи встал бы мой брат, — его тон был обжигающе холодным, хоть для изготовления сверхпроводников применяй.

— Аааа…. Тот самый, что якобы рой обходил? Так не было бульников-то! Не-бы-ло! У нас радары, уж поверь, мощнее вашего хлама.

— Вы клевещите на моего брата, капитан Поп!

— Извините, ваше величество, — я решил сбавить обороты — всё же начинать общение с местным номером один с соры было бы не лучшим решением: — Моя… Эээ…. Неуверенность, да, неуверенность, она проистекает только из желания служить вам, мой Император. Я служил вам… Эээ… Вашим потомкам там, и буду счастлив, и здесь предложить себя и свои умения вам — легендарному основателю Империи человечества, чей валикий род уже более тысячи лет служит призывным маяком для всего прогрессивного человечества, ваше величество!

Выпалив, не переводя дух эту тираду я тихо перевёл дыхание и покосился на Жанну. Заметив мой взгляд, она покачала головой и подняла вверх большой палец, явно одобряя мой тон.

— Эммм… Эээ… Лорд? Лорд Поп, да? — На Хенсона эта тирада так же произвела впечатление: — Мы… Мы польщены вашими словами и Эээ… Рады узнать, что наше дело и наш род продолжит своё существование в веках. Да. Откуда, вы говорите, вы прибыли?

— Из три тысячи триста третьего, мой господин. Прошу простить мою непочтительнотсь — мы там были в бою и, попав сюда, к вам, тоже оказались в переделке.

— И с кем вы там мнэээ… Сражались?

— Тоже с Чужаками, ваше величество.

— С такими же?

— Нет, они были другими. Эти нам хорошо знакомы — Таргоиды, с ними будет война.

— Да-да, я слышал, как вы про неё говорили. И мы, человечество, победим там, да?

— Да, мы там победили.

— Очень хорошо. А сюда как вы попали?

— Мы подорвали большой корабль чужих, — я решил не мелочиться и присвоить себе все лавры того боя — благо проверять было некому: — И при взрыве нас сюда закинуло. К сожалению, это были совсем незнакомые нам Чужие, Марадуги, ваше величество, и мы не знали, на каких принципах основана их техника. Это был первый контакт, мой Император.

— Хм… Первый контакт и сразу — в бой! Что ж… Правильно. С чужаками только так! Вопрос стоит однозначно — или мы, или они! Другого не дано! Вы согласны со мной, Лорд Поп?

Пользуясь тем, что канала видеосвязи у нас не было я сначала показал фак микрофону, а затем произнёс самым решительным тоном:

— Так точно, мой Император! Или мы — или они!

— Вы мне нравитесь, Поп. Видно, что наши идеи будут популярны и в отдалённом будущем. Что ж… Это, безусловно радует.

— Всецело располагайте мной, ваше величество.

— Безусловно милорд, безусловно… Вы и ваш корабль весьма ценное приобретение для нашей молодой Империи. Ценное и грозное, да.

— Грозное — для ваших врагов, мой Император. Мы будем рады служить вам, мой господин.

— Спасибо мой друг, спасибо! Поверьте — я ценю ваши слова. И я буду рад лично принять вашу присягу, когда вы окажитесь на нашей Станции. И знаете, что… — Хенсон замолк, что-то обдумывая: — Милорд. Я думаю, нет — я уверен, что мы должны запечатлеть этот исторический момент для потомков. Да! Всенепременнейше запечатлеть.

— Как скажите, ваше величество. Ваша воля — закон.