Сапоги были изготовлены из того же эластичного материала, а на руках имелись крепления, хотя верхняя часть спины оставалась голой, лопатки были свободны, чтобы крылья могли материализоваться.

К счастью, шлема не было, поскольку я вполне уверена, что мне пришлось бы остановиться на этом. Я уже ощущала себя как-то странно, надев это дерьмо, и подумала, как обидится Джеральдина, если я просто переоденусь обратно в свою одежду, хотя, увидев нас в зеркале, я быстро отбросила эту мысль.

— Ну и дела, — пробормотала я, глядя то на Дарси, то на себя в отражении, в то время как мое сердце бешено стучало, а ладони дрожали. — Мы похожи на чертовски классный косплей.

Дарси забавно фыркнула, наклонила голову и кивнула.

— Мы идем на Комик-Кон, — согласилась она, ухмыляясь вместе со мной, когда я обернулась, поглядев на нее сзади.

— Чепуха! — заплакала Джеральдина. — Это не костюм, который вы надели, чтобы покрасоваться! Это доспехи вашего вида, выкованные в огне самих Фениксов — такие одеяния носили королевы-воительницы, от которых произошел ваш род много лун назад. Так что держите голову высоко, готовясь надеть свои короны, поскольку скоро настанет день, когда вы дополните эти одеяния сияющими диадемами, и когда вы сядете на трон, вся Солярия будет ликовать и знать, что истинные королевы наконец-то вернулись!

Джеральдина со всхлипом упала на колени, распростершись перед нами и бормоча о том, какой это радостный день, а я еще раз осмотрела доспехи в зеркале, гадая, действительно ли они смогут выдержать всю силу нашего пламени, когда мы перекинемся.

— Мы действительно выглядим по-королевски, — признала я, ухмыляясь, когда Дарси усмехнулась.

— И наша мама хотела, чтобы мы их надели», — сказала она с болью в глазах, проводя пальцами по прекрасным доспехам. — Как ты думаешь, она видела, как мы их носим?

— Может быть, — прошептала я.

— Я однозначно не буду жаловаться на то, что смогу полностью перекинуться без необходимости сосредотачиваться на том, чтобы не спалить свою одежду, — сказала она, осознав это.

— Это точно, — согласилась я, сжимая кожаный материал нижней рубашки между пальцами и размышляя, действительно ли он переживет мое пламя Феникса. Это кажется маловероятным, но если она принадлежала нашим предкам, то, наверное, не раз подвергалась испытаниям.

Мы так отвлеклись, рассматривая свою экипировку, что даже не заметили, как Джеральдина натянула на себя доспехи, которые сверкали на солнце и покрывали ее с ног до головы, делая ее похожей на рыцаря, ожидающего за столом короля Артура, и вдруг наши собственные наряды показались нам совсем не смешными. Ее нагрудник был вылеплен по форме ее большой груди и сужался к треугольным точкам на обеих грудях.

— О, теперь я чувствую себя лучше, — сказала я, посмотрев на нее и обменявшись ухмылкой с Дарси.

— Да, никто нас не заметит, пока ты так наряжаешься, — согласилась Дарси, когда Джеральдина подняла в руке свой меч и сделала несколько пробных взмахов.

— Глупости. Я всего лишь ничтожный червяк, не замечающий ворон. Но я червь, который будет твердо стоять между вами и смертью, миледи, чего бы это ни стоило.

— Эм, спасибо? — сказала Дарси, а я пожала плечами, не зная, какой должна быть реакция на подобное заявление.

— Давайте поменьше говорить о смерти, а? — предложила я. — Мы просто пойдем туда, поджарим кучу Нимф, пока Орион и Калеб будут устранять разлом, и вернемся сюда как раз к рассвету, чтобы поесть рогалики с маслом.

— И они будут действительно самыми масляными из рогаликов, — воскликнула Джеральдина. — Маховик Бесконечной Небесной Кармы позаботится об этом.

Мы направились к двери, и Джеральдина бросилась вперед, наложив на нас заклинание сокрытия, так что тени прижались к нам, когда мы вышли в коридор, и пробормотала что-то о том, что это задание останется между нами восьмерыми, пока оно не будет выполнено.

А я и не жалуюсь. Я вообще за то, чтобы пока держать свой новый образ в секрете, поскольку, как бы Джеральдина ни настаивала на том, что в свое время он был «в моде» у Фениксов, я не уверена, что наряды тысячелетней давности действительно соответствуют сегодняшним стандартам.

Мой план не показывать нас в доспехах закончился впечатляюще, когда мы вышли из фермы над Берроузом и увидели Тайлера Корбина, ожидающего нас с камерой, которая вспыхнула перед нашими лицами.

— Выбирайте, принцессы, — сказал он, быстро отступая назад, когда я бросила на него взгляд. — Я могу использовать этот откровенный снимок, или вы можете пойти позировать вон там, у декораций, которые создала для вас Джеральдина.

Я посмотрела на дальнюю сторону сарая, куда он указал, и увидела огромный валун, стоящий среди поля кроваво-красных цветов с лепестками, которые то и дело срывало неестественным ветерком и развевало по всей площадке над камнем. Я рада увидеть, что в его глазах снова появился огонек. Он почти не выходил из своей комнаты в течение двух недель после убийства матери, но в конце концов он снова отважился выйти в мир, и теперь я вижу в нем твердость, которой раньше не было.

— Когда ты успела это сделать? — спросила Дарси, когда Джеральдина завизжала от восторга и повела нас к своей сцене.

У меня появилось огромное искушение позволить Тайлеру снимать откровенное дерьмо, но один взгляд на ужасное лицо, которое я скорчила, когда он позволил мне это увидеть, заставил отказаться от этой затеи. Я также подумала о том, чтобы просто разбить его камеру, чтобы он больше не смог сделать ни одной фотографии, но когда я уловила проблеск неповиновения в его взгляде, то поняла, что для него это гораздо больше, чем просто публикация какого-то поста в ФейБуке.

— Ты берешь на себя Ежедневную Солярию? — спросила я, осознавая, как он кивнул.

— Моя мама умерла, решив донести правду до жителей Солярии. Она не отступила, как бы Лайонел ей ни угрожал, и до самого последнего вздоха оставалась храброй и верной своим убеждениям. Эта газета была не просто ее работой. Это ее наследие. И как бы Лайонел ни старался помешать мне продолжать, ему не удастся остановить меня. Здесь есть технические специалисты, которые знают, как обойти все его запреты, и могут сделать так, что наши статьи все равно попадут в руки общественности. Я хочу сделать это для нее. Я хочу доказать, что он не может помешать правде выйти наружу.

Я вздохнула, не в силах отрицать правдивость его слов и признавая тот факт, что я стану полной задницей, если откажу ему в его просьбе, и кивнула.

— Тогда мы поможем, чем сможем, — твердо заявила Дарси, глядя на него с