Пропустив несколько описанных Дневником штурмов Полтавы шведами, приведем еще два из них: «Июня 1-го. Под вечер брошено от неприятеля в Полтавскую крепость 32 бомбы, от которых учинился в городе великий пожар, во время того пожару неприятель чинил сильный приступ с двух сторон, и уже было взошел на вал крепости со знаменем и барабанщик бил взятье. Осадные мужественно устремились на вошедших на вал и всех шпагами покололи. Шедшие на приступ, будучи подкреплены сикурса пятью стами, паки сильной приступ чинили, токмо по многом сопротивлении отбиты. Неприятельских тел видимо было на валу и при валах до четырех сот, на приступе видимо было неприятелей до 3000 челов.; в крепости находилось войска до 5000 ч., а с вооруженными малороссианами более семи тысяч; и того ради крепость сильно обороняли, а от войска Царского Величества убито 107 ранено 87 человек»[1381].

«Июня 22-го. С самого вечера к городу Полтавы учинен приступ от всех сторон, и чрез всю ночь был штурм, во многих местах неприятель на вал всходил, но комендант показал несказанную храбрость, ибо он сам во всех нужных местах присутствовал и сикурсовал. И сей жестокий приступ продолжался до второго часу по полуночи; неприятель получил многолюдной сикурс, и потом начался паки штурм преужасной. Жители Полтавские все были на валу; жены, хотя в огне на валу не были, токмо приносили каменья и прочее. Весь вал кровью был облит и мертвых тел наполнен, в таком жестоком огне были до четвертого часу по полуночи. В исходе четвертого часа неприятель от штурма отбит и из шанец выбит, причем сочтено мертвых неприятельских тел 1676. От войска Царского Величества убито 272, а ранено 603 человека»[1382].

Вспоминая о том, как в 1704 г. комендант Дерпта принял ночную атаку русских на крытый путь за начало общего штурма, в качестве гипотезы можно предположить, что и в Полтаве за штурмы автор Дневника мог принять операции шведов по захватыванию новых позиций у крепостного вала. О подобной атаке мы узнаем из записок шведского фенрика Петре. Атака Мазуровских ворот началась 8 мая после полудня, когда отряд гвардии, лейтенант К. Поссе с 50 гренадерами и его брат лейтенант А. Поссе с 30 гренадерами подошли по апрошам к самому валу Полтавы. Гарнизон оборонялся в течение трех часов, но шведы забросали защитников гранатами и заставили их отступить, овладев участком вала и тремя пушками. Ночью 12 мая шведы устроили на валу место для батареи, а на следующий день затащили туда пушки. На участке прорыва полтавчане тут же возвели новые укрепления. Адлерфельд пишет, что 12 мая (шв. ст.) дошли до рва сапой и построили ложемент, в то время как русские окапывались позади крепостной стены [1383]. Этот успех шведов был отражен в русском документе: «И тако он некоторую часть города взял. Однако от того места к самому городу был зделан пруд. И так что никоим образом с того места за водою глубокою атаковать прямого города было невозможно… Шведы между тем с Полтавы города взяли 3 пушки, но за приключившимся рвом и водою ничего зделать не могли»[1384]. О захвате позиций у крепостного вала оставил запись и Гилленкрок: «Король… решился наконец штурмовать и утвердиться у палисадов. Это удалось после незначительнаго сопротивления; наши утвердились там, и комуникация через ров была возстановлена. Неприятель оградил себя на валу бочками, равно как и в пригороде, по нескольку линий одна за другою» [1385].

К числу крепостей, взятых русскими войсками «эскаладой», то есть штурмом с использованием лестниц, относится Эльбинг. Об осаде этого города в самом начале 1710 г. известно не так много; крепость находилась в Польше, вдалеке от основного театра военных действий того периода Северной войны, и осталась в тени других славных побед русской армии в 1710 г. Судя по доступным свидетельствам, регулярная осада крепости не велась, брешь в стене сделана не была, а обе стороны располагали скромными силами. Общий ход штурма описан в журнале Гизена: «Февраля в 8 день на крепость Эльбинг в Польских Пруссах обретающуюся войсками его царского величества двумя тысячными числом приступ учинен с дву сторон прямою атакою, а с пяти фальшивою, в которой сидели неприятельских шведских людей более девяти сот человек; и хотя оные гораздо крепко супротивлялись, однакож при помощи Господней войски его царского величества приставя к тому городу лестницы, оный с малым уроном взяли, при котором взятии как вышные офицеры, так и солдаты великую храбрость показали и во удивление всем такую крепость в краткое время взяли, ибо в приступлении многие люди из посаду или слобод в город спастись хотели, а русские великим числом с нимиж вошли, и для того шведский гарнизон принужден был на отдачу в барабаны бить, а те шведские люди воинскими полоненниками учинены» [1386].

О подробностях подготовки и ведения приступа написал в донесении Петру от 8 февраля 1710 г. командовавший русским отрядом генерал-майор Ностиц. Штурм был предпринят по решению воинского совета во исполнение высочайшего указа взять крепость, если комендант не сдаст крепость по договору. Было решено провести «скорый приступ» двумя «прямыми» и пятью фальшивыми атаками; причем было дано указание: «ежели который нибудь болверк счастливо получат, и тогда б смотрели за бегущим неприятелем от одной крепости до другой последовать». Колонна самого Ностица преодолела замерзший ров с помощью понтона и взошла по «приступным лестницам» на стены нового города, затем, неся с собой лестницы и понтон, взяла ворота старого города. Тем временем командир второй колонны бригадир Балк «несмотря на многие мины и крепкое противление… такожде счастливо на вал взошел, и вкупе с неприятель в старый город вступил», и взял в плен остатки шведского гарнизона со старшими офицерами. Обе колонны, преследуя бегущего неприятеля, встретились на улицах старого города[1387]. В том же письме Ностиц рассказывал об артиллерийской подготовке атаки (точнее, о ее отсутствии): «И хотя королевская прусская артиллерия к штурму еще не прибыла, однакож, командующий при сей крепости, майор Бриндек, своим прилежанием и добрым искусством при сей крепости как приуготовлением педарт, так и прочих махин и потребностей с ревностию вашего царского величества службы исполнил и явил, такожде и приступ со мною чинил…» [1388]. Обратим внимание на то, что петарды к штурму готовились, но скорее всего использованы не были – иначе эта редкая и смелая операция была бы упомянута в реляциях. На штурме с русской стороны убиты 1 офицер и 31 нижний чин, ранены 7 офицеров и 147 нижних чина; у шведов «на приступе побиты» 72 и ранены 2 человека [1389].