Далее в официальном протоколе зафиксировано, что «мистер Уайт поблагодарил делегатов от великих держав за поддержку, которая всецело соответствует взглядам правительства Соединенных Штатов и личным чувствам президента Рузвельта».

Растущие трудности, окружавшие евреев в России и других странах, и большая ответственность, которая ложилась на плечи немногих ответственных лиц, вынудила Шиффа и других всерьез задуматься о создании в Соединенных Штатах организации, которая отвечала бы их запросам. Так, например, во время кишиневского погрома в 1903 г. сбор крупной суммы денег в помощь пострадавшим проводился по личной инициативе Шиффа, Оскара Штрауса и Сайруса Л. Салзбергера.

Начиная примерно с 1901 г. представители различных сфер регулярно встречались в Нью-Йорке каждые две недели для переговоров и общественно значимых поступков. На одном из таких собраний Шифф заявил, что необходимо создать организацию, которая помогала бы в критических случаях евреям из Восточной Европы, потому что, как он подчеркнул, он больше не взвалит на свои плечи такую огромную ответственность, какую он добровольно принял, собирая деньги пострадавшим от кишиневского погрома. Поэтому в 1906 г., когда зародилась организация, которая позже получила название Американского еврейского комитета, Шифф участвовал в ее создании и стал одним из самых горячих ее сторонников, хотя вначале он отказывался входить в состав исполнительного комитета, потому что не желал взваливать на себя новые обязательства. В письме к Паулю Натану 27 марта 1907 г. он особо оговаривал, что «комитет в значительной степени был образован по моему предложению, чтобы мне и моим друзьям не приходилось нести на себе всю ответственность в серьезных и важных проблемах, как часто бывало в недавние годы». Когда один знакомый в 1910 г. призывал Шиффа поговорить с президентом о российском паспортном вопросе, он написал: «По тщательном размышлении я считаю, что создастся нежелательный прецедент, если отдельные члены исполкома Американского еврейского комитета будут искать встречи с президентом, что в будущем может поставить нас в неудобное положение. Поэтому я отказываюсь лично обсуждать с президентом паспортный вопрос».

Он согласился вступить в исполнительный комитет и принимал активное и заинтересованное участие в его деятельности, на протяжении долгого времени занимая пост председателя финансовой комиссии.

Палестина – Святая земля – всегда занимала большое место в сердцах еврейского народа. Поэты слагали стихи о Сионе, а простые люди ежедневно молились о возрождении земли их отцов. Шифф примыкал к тому крылу иудаизма, в котором молитва о возрождении не читалась, а миссия Израиля сводилась к распространению знаний о едином истинном Боге народам всех стран, по которым были рассеяны евреи. Но несколько черт иудаизма отпечатались в его душе, и никто более пылко, чем он, не произносил: «Ибо от Сиона выйдет закон, и слово Господне – из Иерусалима»[48].

До организации так называемого сионистского движения преподобный У.Ю. Блэкстоун в 1891 г. основал движение за возвращение евреев в Святую землю; с этой целью он распространял петицию, направленную президенту Гаррисону, которую Шифф, однако, отказался подписать. Позже Блэкстоун, судя по всему, обращался к государственному секретарю Джону Шерману, спрашивая, не согласятся ли Соединенные Штаты присоединиться к Англии, Франции, Германии и другим великим державам, дабы гарантировать передачу Палестины еврейскому народу на равных основаниях с Турцией. Шерман послал неофициальный запрос Соломону Гиршу, американскому посланнику в Константинополе: согласится ли Турция на такую передачу. Гирш ответил: отобрать у Турции какую-либо часть ее территории возможно только вооруженным путем.

Когда Теодор Герцль в 1897 г. организовал современное сионистское движение, Шифф держался от него в стороне. Его отталкивали отсутствие сколько-нибудь выраженной религиозной составляющей в Базельской платформе, присутствие и руководство ряда нерелигиозных евреев и светский националистический характер движения, и он пылко выражал свое мнение как публично, так и частным образом.

Однако Шифф все время помнил о вынужденной эмиграции евреев из России, Польши, Галиции и Румынии и благожелательно относился к созданию поселений на Востоке. В 1903 г. Герцль размышлял о поселении в Египте и заручился поддержкой лорда Ротшильда, через которого также пытался добиться поддержки Шиффа. Очевидно, к Шиффу обратились через его племянника, Отто Шиффа, жившего в Лондоне. 5 мая Шифф писал племяннику: «Получил твое письмо от 18 апреля. Насколько я понял, ты написал его мне по просьбе лорда Ротшильда. Было бы иронией судьбы, если, после того как наши предки оставили Египет со всеми пожитками и мы не одну тысячу лет отмечаем исход как самое важное событие в истории нашего народа, – если после всего этого современный Израиль должен снова селиться в Египте… лично я считаю, что данный план возбудит особое отвращение у восточных евреев, из которых в конце концов должны получиться поселенцы и для которых чувства играют такую большую роль – тем более, что именно они пользуются наибольшей благосклонностью сионистского движения».

Далее он повторял то, что уже отмечалось: по мнению Шиффа, более серьезного внимания заслуживала Месопотамия.

На следующий год, 10 апреля 1904 г., Герцль из Вены написал Шиффу, который тогда находился во Франкфурте, и попросил о личной встрече[49]. Ответ Шиффа, написанный от руки из Франкфурта, не обнаружен, но вполне очевидно, что он согласился, потому что 27 апреля Герцль писал ему, получив его письмо из Берлина от 21 апреля: он в то время не мог покинуть Вену и просил, чтобы Шифф встретился с одним из его «самых верных помощников, доктором Каценельсоном из Либавы» в Лондоне 2 мая. Встреча состоялась, и последнее письмо Герцля, опубликованное в его дневнике, было адресовано Шиффу. В нем Герцль благодарил Шиффа за то, что тот принял Каценельсона. Герцль умер 3 июля 1904 г., и известие о его кончине появилось в прессе утром в субботу. Шиффа смерть Герцля очень огорчила. Узнав о том, что произошло, он долго молчал, а потом провел утро с другом, обсуждая Герцля и его планы, которые в конечном счете сводились к тому, как добиться от султана передачи Палестины на таком основании, какое Шифф считал невозможным.

Каценельсону Шифф писал 7 июля: «Мы скорбим, узнав несколько дней назад о смерти доктора Герцля, и мне кажется, что лично Вы очень тяжело воспринимаете потерю друга, который, как мне известно, очень высоко Вас ценил. И хотя лично я не вполне сочувствовал его начинаниям, мы все должны отдать должное его высокому идеализму. Очень печально, что такой человек ушел от нас в расцвете сил».

12 июля Шифф писал Шехтеру: «Пока я находился в Европе, ныне покойный доктор Герцль собирался встретиться со мной; мы уже договорились о встрече во время моего пребывания в Лондоне, так как он хотел, чтобы на встрече присутствовал лорд Ротшильд. В последний момент доктор Герцль не смог приехать и прислал вместо себя доктора Каценельсона из Либавы… От последнего я впервые узнал многие политические устремления доктора Герцля… а также его планы на будущее, и могу лишь сказать: бедный доктор Герцль заблуждался, считая многое уже достигнутым, а его планы, которые он хотел провести в жизнь, были совершенно непрактичными и утопическими».