придётся его разочаровать. Жизнь на островах никогда не бывала достаточно праздной, чтобы много времени проводить, тоскуя о далёких землях и их юных обитательницах. Каждая зима испытывала островитян на прочность по-своему, но никогда эти испытания не были лёгкими.

Разумеется, для дружинника, коим теперь являлся Шервард, многие насущные вопросы становились значительно более простыми. Даже если бы он перестал ходить в лес на охоту, а их небольшие земельные наделы совсем не уродили бы зерна — ярл Желтопуз не дал бы ему пропасть. В общем-то, юноша мог бы и вовсе ничего не делать, кроме как раза два в течение одной луны приезжать в Реввиал и нагружать повозку всем необходимым.

Но Шервард не желал быть нахлебником. Он нередко пользовался своим правом, и не видел в этом ничего зазорного, но при этом он, как ему казалось, достаточно ясно чувствовал границу, которую не стоило переступать. В дружине бывали и такие воины, кто злоупотреблял своим положением, но, как правило, долго они не задерживались. Людей такого сорта не любили на Баркхатти, да и на материке они вряд ли многим пришлись бы по нраву.

В общем, эту зиму Шервард провёл так же, как и все прочие зимы до неё, за исключением прошлой. Он следил, чтобы в доме всегда были вода и огонь, чтобы были расчищены от снега дорожки. Время от времени он, надевая приобретённые в Реввиале новенькие снегокаты, отправлялся в окрестные леса на поиски молодого кабанчика или куропаток. Кстати, не брезговал он теперь и зайцем, узнав от мэтра Хеймеля изумительный рецепт тушёной в пиве зайчатинки.

Долгая болезнь отца была словно хворью всего этого дома, и теперь, когда его не стало, их домашний очаг как будто начал выздоравливать. Тробб действительно пил значительно меньше и реже, да и характер его стал не такой сварливый и колкий. Старший брат, похоже, действительно вымотался, ведь какое-то время ему в одиночку приходилось тянуть на себе всё семейство. И теперь они втроём жили вполне ладно, так что даже вечно печальная Лийза теперь улыбалась гораздо чаще.

И всё же все, разумеется, с огромной радостью встретили наступающую весну, и особенно счастлив был Шервард. Он вновь возобновил оставленные зимой прогулки к побережью, где наблюдал, как постепенно буреет и трескается лёд, как он однажды вскрылся, не в силах больше сдерживать мощь морских волн, и как со временем серовато-зелёная поверхность моря совсем очистилась от плавучих льдин.

Время подходило, и Шервард едва находил в себе силы сдержаться, чтобы прямо сейчас не броситься в Реввиал прямиком по каменистому пляжу. Как хороший хозяин, он то и дело окидывал хату пристальным взором, чтобы заметить то, что ещё нуждается в его заботе, прежде чем он покинет дом. Почему-то временами у юноши возникало предчувствие, что он больше уже никогда не вернётся сюда.

***

В один из дней Шервард проснулся с ощущением того, что ему пора. Ещё вчера, ложась спать, он не был уверен в этом твёрдо, полагая, что, быть может, ему стоит повременить несколько недель, но сейчас это осознание буквально выбросило его из постели.

Собственно говоря, ничего особенного дома его уже не держало. Он был уверен, что Тробб и Лийза неплохо справятся и без него. Также он был вполне спокоен за Генейру, которая уже носила под сердцем дитя. Быть может, Тибьен, который, без сомнения, примет участие в грядущем походе, даже успеет увидеть рождение ребёнка прежде, чем отбудет на одном из драккаров Враноока на юг. Шервард изо всех сил желал ему этого.

В общем, у него не было причин оставаться. Он немало шокировал Лийзу, сообщив, что уезжает. Она, очевидно, всё ещё считая юношу важным фундаментом их нынешнего благополучия, не сумела сдержать слёз. Особенно она переживала из-за того, что Шервард собрался уехать, не попрощавшись с братом — Тробб, естественно, уже был в море и, скорее всего, вернулся бы уже лишь ближе к вечеру.

— Останься до завтра, — едва ли не умоляла Лийза засобиравшегося вдруг Шерварда. — Дождись Тробба, попрощайся с ним по-человечески. А завтра отправишься в путь.

Шервард почему-то чувствовал, что должен отправиться прямо сейчас. Он не понимал, откуда взялось это внезапное чувство, но оно неумолимо тянуло его в Реввиал. Однако же, отчаяние невестки было столь велико, что он не сумел противиться ему. Он ощущал бы себя настоящей скотиной, покинь он дом сейчас, вопреки её мольбам и слезам. Да и с Троббом, действительно, вышло бы неудобно. В последнее время они неплохо ладили, и, говоря по совести, брат не заслужил такого отношения.

Тяжело вздохнув, Шервард внял горячим просьбам Лийзы. Пообещав, что обязательно дождётся старшего брата, он направился в Ликвенд, чтобы повидаться с Генейрой. Он в любом случае планировал забежать к ней, понимая, что сестрёнка не простит ему, если он уедет без предупреждения. Теперь же у него появилась возможность провести с ней почти весь день.

Он вернулся уже вечером, когда Тробб был дома. Брат уже знал от Лийзы о том, что Шервард уезжает. Разумеется, он был куда более сдержан. Шерварда вёл путь Воина, и ни один мужчина на Баркхатти не издал бы ни звука, чтобы помешать этому благородному стремлению. Сам же Тробб, вроде бы, более или менее примирился с самим собой, и уже не переживал так остро то, что на его предплечье теперь не было наруча.

Они просидели за столом почти заполночь, и наутро поднялись вместе. Тробб, как обычно, отправлялся на лов, тогда как Шервард, не тратя много времени на прощания и сборы, зашагал в сторону Реввиала. Его личный поход, похоже, уже начался.

Глава 44. Долгожданная встреча

Сердце Шерварда радостно сжалось при виде знакомых очертаний Тавера. На Баркхатти такого вида не встретишь, хоть обойди его весь целиком. Эти высокие дома с крышами, покрытыми керамической черепицей, эти основательные каменные стены с зубцами для защиты лучников, это многолюдье на улицах были так не похожи на островную жизнь! И Шервард с удивлением осознал, что сейчас он чувствует себя так, словно возвращается с чужбины в родные края, а не наоборот.

Едва лишь борт драккара стукнулся о деревянный причал, юноша нетерпеливо спрыгнул на пирс, не дожидаясь, покуда выбросят трап. Мир был залит тёплым ласковым солнцем, словно Тавер тоже радовался приезду молодого северянина. Тело его было переполнено энергией. Шервард помог закрепить трап, затем быстро взлетел по нему на палубу, но лишь для того, чтобы подхватить мешок с вещами.

Кормчий драккара не захотел оставаться