Группа меня поддержала громкими аплодисментами, и смущенный Орлов, на несколько секунд вернув себе образ того самого парня, которого все мы знали по ЦГУ, попрощался со всеми нами, сославшись на дела рода.

Но уже на выходе было заметно, как внук адмирала украдкой вытер левый глаз. Но этого, как и наших с Викторией объятий в автобусе, никто, разумеется, не заметил.

— Ну что ж, дамы и господа, нам пора лететь в Москву, — объявил я. — Охрана рода Романовых будет сопровождать нас в пути. Попрошу не задерживаться.

И, кивнув своим бойцам, я направился к выходу из больницы.

Том 2 Глава 21

Самолет приземлился вовремя, и студенты стали выходить по трапу. Снаружи их уже ждали машины родов, так что охранять одногруппников дальше не было необходимости. Но все равно я стоял на земле и прощался с каждым персонально — как ни крути, а мероприятие было изначально моим, и формально я их провожал.

А как только уехала последняя машина, с флажками Поднебесной, в которой отбывала Мэйлин, я сел в своего «Монстра», за рулем которого сидел Виталя. Еще две машины сопровождения в ожидании стояли рядом.

— С возвращением, княжич, — поздравил меня Слуга.

— Спасибо, — отозвался я.

— Ваши геройства попали на объективы, вы знали об этом? — спросил он, не отвлекаясь от дороги.

— Я предполагал, что кто-нибудь из журналистов обязательно «забудет» выключить камеру, но проверять было некогда.

— Князь велел передать, чтобы вы не волновались по этому поводу. Самого его не будет до понедельника.

— Вот как?

— Улетел в Казань, как только ваш самолет взлетел в Апатитовом, — пояснил водитель. — Так что до понедельника особняк в вашем полном распоряжении. Разумеется, если отвертитесь от приготовлений к приему Ксении Алексеевны.

— Ну, об этом можно и не говорить, — усмехнулся я.

В том, что отец улетел, а не дождался моего возвращения, ничего удивительного не было. В роду все в порядке и под полным контролем. Да, произошло нападение, но это не меняет того, что Романовы — сильный и крепкий род. А значит, князь не имеет права откладывать дела ради того, чтобы обнять вернувшегося сына.

Суровый мир аристократии, где настоящие эмоции можно показывать только в семейном кругу. Впрочем, раз он в Казани, то сможет переговорить с Институтом. В конце концов, заключать с ними договоры я лично не могу, я не глава рода. А присутствие отца подстегнет профессуру согласиться охотнее. Но, разумеется, на самом деле главная цель поездки — Иннополис.

Откинувшись на спинку, я прикрыл глаза и до самого дома ехал, не поднимая веки. В голове вертелось слишком много всего, что нужно сделать, и я надеялся, что хотя бы до понедельника ничего не случится, а уж в лаборатории смогу как следует поработать. Происшествие еще больше убедило меня, насколько жизненно необходимо иметь под рукой интерфейс.

— Приехали, княжич, — доложил Виталя, въезжая во двор нашего особняка.

Я кивнул ему и покинул машину. На пороге застыла служанка, которая поприветствовала меня поклоном, приняла верхнюю одежду и передала просьбу матери встретиться в столовой через пятнадцать минут.

Поднявшись к себе, я улыбнулся Кристине. Девушка сидела за своим рабочим местом и, кусая губы, ковыряла подготовленное КИСТом программное обеспечение. При моем появлении она подскочила и поклонилась.

— С возвращением, княжич, — сказала она, пробегая по мне внимательным взглядом в поисках возможных ран.

— Спасибо, как тебе «Оракул»? — ответил я, на ходу раздеваясь, чтобы по-человечески помыться. — Записываешь свои пометки?

— Все очень сырое, княжич, — недовольным тоном доложила Слуга, шагая вслед за мной в ванную. — По-хорошему, все нужно переписывать. Слишком много оборванных хвостов и неработающих приложений, — помогая мне раздеться, продолжила она, на всякий случай ощупывая кости.

— Со мной все в порядке, Кристин, — с улыбкой заявил я, отходя от девушки и закрывая дверцу душевой кабины в уголке. — На сегодня твоя задача — закончить с изучением системы. А завтра мы уже вместе пройдемся по твоему списку.

— Слушаюсь, княжич, — отозвалась та, и я услышал, как за ней осторожно прикрылась дверь ванной.

Быстро закончив с водными процедурами, я обтерся полотенцем. Из запотевшего зеркала на меня смотрел все тот же ничем не примечательный парень, каким я отправился на базу. Очередное приключение — и никаких следов, прекрасно сработано. Преждевременно стареть мне, конечно, не грозило, но внешний вид многое значит. А главное — облик бывает обманчив, я ведь не Ефремов, любой одаренный дважды инстинктивно подумает, прежде чем задевать Амурского тигра.

Выйдя в гостиную, я увидел, что Кристина уже сидит за своим компьютером, а на вешалке меня ждет подобранный ей костюм. Раз отец уехал, руководит особняком до его возвращения матушка. А это значит, что мне придется блюсти этикет от и до, несмотря на то, что в доме только мы и наши люди.

Одевшись в итоге, как на прием, я проверил, как сидит на плечах пиджак, и пошел в столовую. Будем надеяться, в этот раз обойдется без слез.

— Добрый вечер, — поздоровался я, входя в помещение.

Сестра улыбнулась мне, а матушка встала со своего места и, подойдя ближе, порывисто обняла:

— С возвращением, сынок.

Меня поцеловали в щеку, и я занял свое место за столом. Прислуги не было, но тарелок было так много, что свободного пространства почти не осталось.

— Раз уж ты вернулся раньше времени, — пояснила Ксения, — то тоже примешь участие в отборе блюд для приема.

— И это хорошо, — прокомментировала матушка. — А то без мужского взгляда глупые женщины могут растеряться и есть все подряд, а ты знаешь, как важно для дамы блюсти фигуру.

Я улыбнулся шутке и начал дегустацию вместе с остальными.

Список из четырех десятков блюд в итоге сократился до двадцати шести. И, честно говоря, я слабо чувствовал, чем одно отличается от другого. Но под взглядами женщин кивал в нужных местах, когда матушка или сестра хвалили или, наоборот, осуждали содержимое очередной тарелки.

И я не считал, что потратил это время впустую. Наоборот, прекрасно знавшие меня члены семьи сделали все, чтобы я мог почувствовать себя вернувшимся домой, в комфортные и безопасные условия. Ведь что может помочь в этом лучше, чем семейный ужин с непринужденной беседой ни о чем?

— Так, Дима, настала пора серьезно поговорить, — сложив салфетку, которой только что промокнула кончики губ, произнесла Ирина Руслановна. — Я слышала, что великая княжна Красноярская заявила о каких-то там правах на моего сына?

Я кивнул.

— Она была весьма уверена в том, что сказала, — ответил матушке, протягивая руку