Я взял капюшон из рук Рамиреса и повернулся к Молли.

— Не бойся, — тихо сказал я ей. — Я никуда не денусь.

Она посмотрела мне прямо в глаза — отчаянно перепуганная, но силившаяся казаться смелой. Потом сглотнула, кивнула мне и закрыла глаза.

Я бросил возмущенный взгляд на дверь, надел капюшон на розово-голубые волосы Молли и опустил его ей на лицо.

— Что, хорошо? — спросил я у Рамиреса.

Я понимал, что несправедливо обвинять его, но обида прозвучала в моем голосе гораздо сильнее, чем я хотел. Рамирес отвернулся, прикусив губу, и кивнул. А потом открыл дверь.

Я взял Молли за руку, и мы вдвоем шагнули внутрь.

Кровь, возможно, и не оставляет следов на плаще Стража, но со старого растрескавшегося бетона ее до конца не отмоешь. Мерлин, Морган и дюжина Стражей стояли на тех же местах, что и в прошлый раз, — неровным кругом у темных потеков на полу, сохранившихся на том месте, где обезглавили юного колдуна.

У Моргана на ухе багровел свежий порез, а левое запястье было туго перебинтовано. При всем при этом он стоял спокойно, неподвижно, положив руки на эфес упертого в пол меча — орудия и символа правосудия Белого Совета. Лицо его при виде меня не изменилось, оставшись непроницаемым. Впрочем, я привык ожидать от него только подозрительности и враждебности. Блин, я ведь и сам испытывал к нему точно те же чувства.

Однако я видел его в бою. Я узнал немного о том, на что похожа его жизнь. Я лучше, чем прежде, понимал теперь, что движет им, поэтому не мог больше относиться к нему с былой неприязнью — я начал относиться к нему с уважением. Это не означало, что я не взгрел бы, представься мне такая возможность, но и просто отмахнуться от него как от надоедливой мухи я тоже уже не мог.

Я кивнул человеку, которому через несколько минут вполне могли отдать приказ убить Молли. Не могу сказать, чтобы кивок вышел совсем уж дружеским. Скорее он напоминал салют, которым обмениваются соперники перед фехтовальным поединком.

Он ответил мне точно так же, и я каким-то образом почувствовал, что Морган понимает: я не позволю обидеть девушку без боя. Пальцы его правой руки медленно побарабанили по рукояти меча. Не угроза — просто напоминание. Если я попытаюсь выступить против правосудия Белого Совета, мне придется иметь дело с ним.

Мы оба прекрасно понимали, чем закончится подобный поединок.

У меня не было ни единого шанса выйти из него живым.

И оба понимали, что при необходимости я все равно пойду на это.

Стоявший рядом с Морганом Мерлин тоже смотрел на меня — пожалуй, даже с любопытством. Он понимал, что я не собираюсь опускать руки, если процесс обернется не в нашу пользу. В прошлом Мерлин просто спровоцировал бы меня на какой-нибудь безрассудный шаг: бросил бы издевку, плюнул бы мне в глаза или еще чего. Теперь же он не сомневался в том, что я что-то задумал, и я почти буквально видел, как ворочаются колесики у него в голове по мере того, как я, держа Молли за руку, приближаюсь к их группе. Хват с Лилией следовали за мной по пятам.

Морган кивнул Рамиресу, и тот направился к дверям, чтобы закрыть их и замкнуть круг вокруг здания. Этот барьер должен был оградить нас от любого магического вмешательства, тогда как Стражи охраняли от физического вторжения. Но прежде чем Рамирес успел коснуться засова, дверь отворилась, пропустив внутрь высокую, зловещую фигуру Привратника. Одетый по обыкновению в черное, с темно-лиловым капюшоном, из-под которого блестели темные глаза, Привратник на мгновение задержался в дверях, и мне почему-то показалось, что он смотрит на Мерлина.

Если и так, Мерлина это вряд ли смутило. Старый чародей склонил голову в царственном приветствии и жестом пригласил его занять место рядом с собой. Но Привратник прошел к месту в круге между мною и Мерлином и остановился там, опершись на свой потертый, видавший виды посох. С полминуты Мерлин хмурился, оценивая расстановку сил, потом обратился к присутствующим на латыни.

— Стражи, замкните круг. Страж Дрезден, будьте добры, выйдите вперед и представьте нас нашим гостям.

Я на мгновение сжал руку Молли в знак ободрения, потом отпустил ее и шагнул вперед.

— Во-первых, — начал я, обводя взглядом с дюжину присутствующих Стражей и несколько, так сказать, штатских членов Совета. — Есть ли здесь кто-либо, не знающий английского языка?

Мерлин сложил руки на груди и довольно улыбнулся.

— Заседания Совета проводятся на латыни.

Старый хрыч прекрасно знал, что в латыни я не силен. То есть понять других я могу без особого труда, но вот слова, произнесенные мной, искажаются до неузнаваемости и способны полностью поменять смысл фразы. Попытайся я защищать Молли на латыни, я выставил бы себя полнейшим идиотом, на что Мерлин явно рассчитывал. При том, что технически он и так обладал всеми необходимыми возможностями сокрушить любую попытку сопротивления, он все же оставался формально подотчетен Совету, так что делал все, чтобы усилить свои позиции. Утереть меня с помощью латыни он наверняка задумал еще в ту минуту, когда узнал о грядущем суде.

Однако я тоже умею планировать кой-чего.

— Разумеется, латынь — традиционный язык нашего общения, — я одарил Мерлина широкой улыбкой, — однако наши гости, Лилия, Летняя Леди, и Хват, нынешний Летний Рыцарь, не говорят на этом языке. Мне бы не хотелось выказывать ни малейшего непочтения к столь высокопоставленным гостям и полномочным представителям наших союзников.

Подавись-ка, извращенец, подумал я. Посмотрим, как ты будешь держаться с союзниками, которые только что вытащили Совет из глубокой задницы.

Мерлин прищурился и подумал немного, потом тряхнул головой, явно не придумав, чем парировать этот ход.

— Очень хорошо, — произнес он наконец по-английски, хотя и немного ворчливо. — Совет рад приветствовать присутствующих на этом собрании Летних Леди и Рыцаря и обещает им защиту и содействие в пределах наших рубежей.

Лилия вежливо склонила голову.

— Благодарю вас, почтенный Мерлин.

Он в свою очередь тоже склонил перед ней голову.

— Не за что, Ваше Высочество. Не в наших обычаях вовлекать посторонних в наши внутренние проблемы, — он выразительно покосился в мою сторону, — однако с учетом нынешних отношений между нашими народами было бы неблагодарностью просить вас удалиться.

— Было бы, было бы, — согласился я.

Взгляд Мерлина на мгновение потускнел, словно он боролся с собой. Похоже, ему все-таки удалось взять себя в руки, потому что выражение лица его осталось нейтральным.

— Страж Дрезден. Как региональный командующий Корпуса Стражей вы обладаете властью созывать заседание Совета по вопросам, входящим в круг ваших обязанностей во вверенном вам регионе. Не просветите ли вы нас, с какой целью сделали вы это сегодня?