«Отношения между двумя Кореями резко ухудшились с тех пор, как преемник господина Но господин Ли вступил в должность в феврале 2008 года, обещая повернуть вспять “политику солнечного света” по содействию политическому примирению с Пхеньяном с использованием экономической помощи. Соглашения, явившиеся следствием встречи на высшем уровне в 2007 году, призывали Юг потратить миллиарды долларов на помощь в восстановлении полуразрушенной инфраструктуры Севера. Господин Ли убежден, что подобная помощь должна быть привязана к улучшению дел с правами человека в Северной Корее и демонтажу ее ядерных объектов. Северная Корея обрушилась с жесткими нападками на господина Ли, называя его “национал-предателем”, оборвав национальный диалог и ограничив движение через хорошо укрепленную границу между двумя странами».

В сентябре 2009 года заместитель госсекретаря Штейнберг еще раз посетил Сеул, что послужило причиной секретной депеши от американского посла Д. Кэтлин Стивенс, дающей характеристику американо-корейским отношениям в эпоху Ли. Депеша примечательна тем, что в ней открыто отдается предпочтение правому Ли перед его левыми предшественниками:

«Господин заместитель госсекретаря, все мы, сотрудники посольства в Сеуле, тепло приветствуем ваше возвращение в Корею. Ваш визит проходит в то время, когда мы переживаем наилучший период в отношениях, при президенте с твердыми проамериканскими взглядами, являющемся приверженцем нашего сотрудничества, в отношениях, которые в значительной степени были восстановлены после провала прошлого года из-за импорта американской говядины. Республика Корея твердо поставила ядерную проблему КНДР в центр отношений Севера и Юга. Если смотреть шире, намерение президента Ли создать “глобальную Корею” будет давать возможности расширить наше стратегическое сотрудничество за пределы Корейского полуострова, хотя мы должны быть чувствительными к озабоченности Республики Корея, чтобы такое сотрудничество не оказалось дорогой с односторонним движением, определяемым повесткой Соединенных Штатов…

На всех уровнях внешняя политика Республики Корея в настоящее время контролируется опытными руками Америки, которая глубоко верит, что Корея должна тщательно координировать свою политику с нами. Сеул полностью отверг политику времен Но Му Хена, который пытался отделить ядерную проблему от отношений Севера и Юга, и президент Ли твердо заявил КНДР, что ядерная проблема сейчас является центральной для отношений с Пхеньяном. Ваши собеседники повторят эту позицию; в ответ они захотят, чтобы их заверили, что Соединенные Штаты являются приверженцами многосторонних переговоров по ядерной проблеме и что мы не будем вступать в двусторонние переговоры с КНДР» [09SEOUL1529].

К концу 2009 года США добились своего в Южной Корее, при консерваторе Ли — тогда уже «любимом президенте» Обамы, выполнявшем любое распоряжение последнего на всех фронтах своей внешней политики, включая и собственные отношения с Севером.

А конечным результатом этого были возврат к жесткой политике прошлого и очередная серия кризисов для Северной и Южной Кореи:

«Отношения по демилитаризованной зоне пережили резкое ухудшение в марте 2010 года, когда правительство Ли обвинило Север в подрыве южнокорейского корабля у западного побережья Кореи, когда погибло 46 моряков. КНДР отрицала это, но комиссия Южной Кореи и международная команда следователей возложила ответственность на Север (многие в Южной Корее по-прежнему подвергают сомнению эти выводы). Данный инцидент запустил [главную] конфронтацию, которая заставила обе Кореи и Соединенные Штаты говорить о войне. В ноябре 2010 года Соединенные Штаты и Южная Корея провели очередные крупные военно-морские учения на западном побережье, вблизи того места, где затонул корейский корабль. КНДР опубликовала ряд предупреждений, заявляя, что если хоть один снаряд упадет по их сторону спорной морской границы Север — Юг, они отомстят. Некоторые упали, и Север яростно нанес ответный удар, обстреляв остров Ёнпхёндо, в результате чего было убито несколько мирных жителей».

Южная Корея, уязвленная этим нападением на невоенную цель, пообещала продолжить учения; Север озвучил более серьезные предупреждения. При наличии нескольких десятков американских военных на Ёнпхёндо в качестве наблюдателей и еще тысяч участвующих в учениях, любое столкновение было бы связано с вмешательством Соединенных Штатов. На несколько дней мир затаил дыхание, ожидая, не разразится ли война. Кризисный центр в Пентагоне работал без выходных, в круглосуточном режиме… Затем произошло нечто неожиданное. В разгар кризиса, 16 декабря 2010 года, заместитель председателя Объединенного комитета начальников штабов генерал Джеймс Картрайт откровенно заявил репортерам, что он глубоко обеспокоен тем, что ситуация выходит из-под контроля. Словами, предназначенными, чтобы их услышали в Сеуле, он дал понять, что Пентагон хочет разрядить ситуацию. Если Северная Корея «злоупотребляет» или реагирует «негативным образом», стреляя в ответ, как сказал он, «это потенциально может дать старт цепной реакции обстрелов и контробстрелов. Мы не хотим потерять контроль над этой эскалацией». Картрайт и Пентагон не желали быть втянутыми в войну, которая не была делом их рук… Предупреждение Картрайта, видимо, сработало. Кризис закончился. Но спустя год мало что изменилось — если не считать того, что у власти в КНДР теперь был Ким Чен Ын{516}.

Затем, в декабре 2012 года, армия Кима пренебрегла глобальным предупреждением против ее оружейной программы и успешно запустила ракету-носитель, которая действительно вывела спутник на орбиту. Этот шаг тут же осудили Соединенные Штаты и Южная Корея, но на сей раз критика последовала также со стороны Китая и России. В феврале 2013 года Северная Корея провела третьи испытания ядерного оружия, мощностью почти вдвое большей, чем предыдущие. Через несколько дней Совет Безопасности ООН ужесточил санкции против Северной Кореи. Ее правительство в очередной раз отреагировало резкой критикой, но теперь риторика изменилась.

В прошлом Север всегда проклинал Южную Корею как своего первостепенного врага, но в начале января он начал помещать свои проблемы в контекст длящейся десятилетиями конфронтации с Соединенными Штатами. И все же администрация Обамы, несмотря на данное ей до 2009 года обещание договариваться даже с недружественными странами, до сих пор отказывается открыть прямую линию диалога с Севером, что могло бы снизить напряженность.

В 2014 году, в сущности, сохранялся статус-кво с КНДР при администрации Пак Кын Хе, сменившей Ли на посту президента в 2013 году. При власти консерваторов военные отношения Соединенных Штатов с Южной Кореей были хороши как никогда. И, по мере того как эти отношения углублялись, риторика Обамы относительно Кореи становилась все резче и воинственнее. В 2013 году, во время празднования 60-летней годовщины перемирия, завершившего Корейскую войну, президент имел наглость и высокомерие назвать войну «победоносной», воскрешая мантру правых, которая давно была опровергнута американскими военными историками. В апреле 2014 года, во время государственного визита в Сеул, Обама стоял рядом с президентом Пак — дочерью бывшего южнокорейского диктатора — и превозносил американо-южнокорейские отношения. «США и Южная Корея стояли плечом к плечу и перед провокациями Пхеньяна, и в нашем отказе смириться с ядерной Северной Кореей», — заявил он. Вот вам очередной правый корейский лидер, с которым Обама сможет уживаться и, более того, процветать.