деле это одна и та же проблема – только с разных точек зрения. Я сказал тебе, что Лючана исчезла, когда бросилась вдогонку за тобой. И если бы даже все происходило именно так, она все равно оказалась бы привязанной к Улару. Просто была бы перехвачена при ВВ-транспортировке – как и многие другие. Но – ты уж прости – в действительности все обстояло несколько иначе.

– Я так и думал, – сказал я, – что ты врешь. Слишком уж надежно ты заблокировал свои извилины от моего вторжения. У тебя кора гладкая, как глобус, чуть ли не отполирована.

– Я ведь не знал, как повернется разговор.

– Теперь-то ты спокоен?

– Думаешь, с тобою это вообще возможно? Даже когда ты спишь…

– Ива, время идет.

– Да. Ей действительно нужно было отвлечься. Не хочу гадать, что вы там друг с другом сотворили, но состояние у нее было, прямо сказать… Если бы такое возникло у моей жены – не знаю, чего не сделал бы, чтобы только ее из него вывести. Она очень просила (я, правда, этим словам Иваноса не поверил: «очень просить» было не в характере Лючаны. Хотя, конечно, люди меняются вместе с обстоятельствами…). А у нас как раз возникла ситуация, когда нужен был хороший, даже очень хороший оперативник для серьезной работы. Да-да, не скрою: связанной со всеми чудесами, о которых мы тут с тобой рассуждали. Скажу откровенно: сперва подумали о тебе. Искали. Но не нашли. Действительно, имелись данные, что ты улетел на Трешку. Странно: оттуда не подтвердили…

– Что, поучить тебя, как уходить от поиска?

– Об этом я сам в свое время написал учебник; просто мы не подумали, что у тебя вдруг возникнет потребность в полном исчезновении. Как обычно в таких случаях, решили, что виноват очередной фортель ВВ-транспорта. Вот тут и возникла твоя жена.

– Спасибо, Ива. Не утерпел, чтобы не воспользоваться женой ближнего своего – пусть и не в постели…Твой должник на всю жизнь..

Он не обиделся. Сказал лишь:

– Для нее это было лучшим выходом. Она все равно бы кинулась – не знаю куда. И что бы из этого получилось?

– Мог бы удержать…

– Разве что за решеткой. Да и то она сбежала бы.

Я понимал, что он прав. Но все равно было обидно.

– Ладно. Так куда вы ее закинули? Давай адрес.

Но Иванос молчал. Достаточно долго, прежде чем ответить:

– Ра, я ведь говорил уже, да и сам ты понял: уровень секретности – не твой. Извини, но…

– Я же не прошу изложить суть операции, вообще никакие ваши хреновы тайны меня не интересуют. Но ведь вы наверняка дали ей один из блуждающих номеров – по которому местопребывание засечь нельзя. Мне этого достаточно. Я хочу услышать ее голос, понимаешь – ее живой голос. И сказать ей – в немногих словах – очень многое. То, что поможет ей вернуться в норму куда быстрее, чем самые головокружительные ваши задания. Есть ведь блуждающий номер?

– Ну есть, – признал Иванос нехотя.

– Давай сюда!

– Это ни к чему, – проговорил он хмуро после небольшой паузы. Проговорил так, что мне сделалось не по себе.

– Что ты хочешь сказать?

– Да есть номер. А вот Лючаны – нет. Не откликается, понял? Что-то у нее там не заладилось. И мы не можем понять – что именно.

– Постой, постой. Но можно ведь запросить резидентуру, навести перекрестные справки…

– Если бы! Но нельзя.

– Да почему!..

– Просто потому, что там никого, кроме нее, и не было. Ни резидента. Ни сети. Белое пятно. Сплошное белое пятно.

– Куда же это ты загнал ее, ты…

Через полминуты он остановил мое словоизвержение, подняв руку.

– Ладно, Ра. Видно, никак иначе не получится.

Полуобернувшись назад, он извлек из сейфа несколько бланков.

– Заполняй.

Я глянул на бумаги. Перевел глаза на него.

– Да, – кивнул он. – Оформим на тебя допуск «Анни». И введем в курс дела. А уж дальше – решать будешь сам. Но: жена – твоя, а результаты работы – наши. Все до последней точки. Нарушение – ну, ты понимаешь.

– Спасибо, генерал! – выпалил я, хватаясь за перо.

В наше время ВВ и кваркотроники все обязательства такого рода продолжают отбирать по старинке: собственноручно, на вечной бумаге вечной тушью, с подписью, которая тут же заверяется. Писать от руки – тягомотное занятие. Но чтобы хоть как-то приблизиться к Лючане, допуск «Анни» – наивысший из существующих – был необходим; и чтобы получить его, я готов был не то что нацарапать несколько фраз на листке бумаги; если бы мне предложили ради этого написать маслом полотно размером – ну, хотя бы с «Явление Христа народу» – я, не колеблясь, ухватился бы за кисти.

Процедура оформления, в отличие от заполнения документов, была предельно компьютеризована и заняла считаные минуты. Я получил два варианта допуска: карточку с кваркотронной схемой и маленький файл в мой мик – в качестве резервного, недоступного для посторонних воздействий, защищенного от проникновения и стирания кем угодно – кроме тех, кто мне его подсадил.

– Вот так, – этими невыразительными словами Иванос подвел итог наших переговоров. – Теперь можно и заняться делом. Слушай очень внимательно…

– Я вроде бы и так ворон не считаю.

– Ты все думаешь о ней. А надо – забыть. На время. В подсознании, конечно, и тогда останется главной она – пока не возникнет ясность. Но ты старайся все-таки целиком войти в тему, потому что тебе и придется эту ясность искать. Не выпадай из мира, как вот сейчас.

– Выкладывай: что дальше?

Иванос невесело усмехнулся:

– Дальше – как всегда в подобных случаях. Мы попытались свести все новости вместе, сделать первичный анализ и, естественно, проинформировали самый верх. Там удивились, огорчились, разгневались и потребовали от нас разобраться во всем и навести должный порядок. Иначе, мол, зачем мы вообще существуем.

– Из области бессмертных мелодий. Знакомо.

– Но мы успели приступить к действиям еще до окрика. И наш оперативник был уже в пути. Купст. Ты ведь знал его?

Я кивнул:

– Приходилось работать вместе. По двум делам. Хороший профессионал. Добрался?

– Да. Получили сообщение о прибытии на место.

– И все, – произнеся полувопросительно, полуутверждая.

– Именно так и случилось.

– Послали второго. Кого?

– Омара.