ее роддингу; Джайлз, который говорил, что она лучший криптоаналитик из всех, кого он знает, и признавал это без досады; Джин, Клер, Филлида и все остальные из команды Дилли, которые работали с ней во время матапанского кризиса… И что же, выходит, кто-то из них продавал информацию из Блетчли-Парка?

Вознаграждение – как обычно.

Бетт почувствовала, что ее мутит. Бросив взгляд на ключ от сейфа, она опустила его в карман. Дилли не раз говорил, что стоило бы сделать дубликат: ведь потеряй он этот ключик, все пропало. Пусть папка с «Розой» остается здесь, пока Бетт не представится возможность отнести ее капитану Тревису, – кто знает когда. «Если он откажется принять меня сегодня, то примет, как только высадка закончится… Чем бы она ни закончилась. Но не позже того». Даже если дорогу в его кабинет придется прорубать пожарным топором, Бетт добьется, чтобы он ее выслушал.

– Все, моя милая? – спросила миссис Нокс, когда Бетт вышла из библиотеки.

– Да. Пожалуйста, никому не говорите, что я здесь побывала. Я кое-что оставила в библиотеке… Не ищите.

– Разумеется, не буду, – невозмутимо ответила жена Дилли.

Помедлив, Бетт потянулась к Олив Нокс и поспешно, но крепко ее обняла.

– Спасибо вам, – сказала она.

Престарелый слуга – он делал по хозяйству все что потребуется – кивнул Бетт, увидев ее на дорожке перед домом.

– Куда вас подвезти, мисс? Миссис Нокс велела.

Бетт уже раскрыла было рот, чтобы сказать: «В Блетчли-Парк», но почувствовала, как внизу живота растекается тупая боль; сзади на юбке обнаружилось влажное пятно – у нее начались месячные. Если ей предстоит проработать две смены подряд начиная с полуночи, надо взять гигиеническую прокладку. «В Аспли-Гиз», – попросила она, чувствуя себя совершенно измотанной. Иногда она ненавидела свое женское естество: мало того, что ей недоплачивают и ее недооценивают, так еще и собственное тело периодически предает. Ей хотелось ворваться в БП и заорать во все горло, что среди них предатель, черт подери, слушайте, вы! – но станут ли они слушать женщину, у которой подол в крови? Похоже, многие мужчины считают, что женщины сходят с ума в такие дни.

Бетт потащилась вверх по лестнице в Аспли-Гиз, борясь с леденящими душу приступами подозрительности, перебирая в уме одного коллегу из ПОН за другим: «Нет, быть не может, чтобы это была ты… А может, ты? Да нет, точно не ты!…» В их общей комнате Озла намыливала лицо, стоя у умывальника. Бутс взглянул на нее из своей корзины и зевнул.

– Бетт, – сказала Озла вместо приветствия, – что случилось? Мне позвонили… насчет Маб и Ковентри…

Бетт рылась в комоде в поисках своей корзиночки с гигиеническими принадлежностями, но при этих словах выпрямилась, ощутив тревогу.

– Ковентри? – переспросила она.

– Я не поняла, в чем там дело…

Маб ворвалась в спальню, которую когда-то делила с ними и в которую не ступала с тех пор, как погибли ее муж и дочь. Бетт повернулась и едва успела разглядеть горящие яростью глаза подруги, как Маб размахнулась и со всей мочи ударила ее по лицу.

Глава 64

– Ты знала! – Маб отбросила Бетт к стене. Ярость подкатывала к горлу и душила ее.

– Маб…

Бетт пыталась отбиться, но Маб была выше, а гнев придавал ей сил. Она впечатала Бетт в зеркало – зеркало закачалось. Бутс выскочил из корзины, заливаясь лаем. Озла схватила Маб за плечи и оттащила от Бетт.

– Маб, стой! В чем дело?

Бетт замерла, скрючившись и обхватив себя руками, а Бутс прижался к ее ноге. Маб стояла на вязаном коврике. Ее трясло от гнева. Озла встала между ними, маленькая, решительная. Впервые за долгое время Маб глядела на Озлу и не чувствовала злобы, переплетенной с болью. В Ковентри Озла совершила ошибку – ошибку, которая позволила Люси ускользнуть во тьму, а за ней и Фрэнсису, но все же это была ошибка. А Бетт сделала сознательный выбор.

– Скажи ей, – прохрипела Маб, сверля Бетт глазами. – Расскажи ей о Ковентри.

– Мне сейчас некогда, – взмолилась Бетт, ломая руки. – Нужно возвращаться в БП!

Она бросилась к выходу в коридор, но Маб кинулась к двери, захлопнула ее и загородила собой.

– Да что происходит-то? – возмутилась Озла.

Маб ждала ответа, но Бетт молчала, втянув голову в плечи.

– Мне сказали, что Бетт взломала донесение о налете на Ковентри. О том самом, который убил… – Маб не могла заставить себя произнести их имена. – Бетт знала, что будет бомбардировка, знала еще за несколько часов до того, как мы с тобой отправились туда к Фрэнсису вместе с Люси. Она отпустила нас и ни слова не сказала.

Обвинение ухнуло в комнату, словно камень в омут, и разошлось кругами.

– Бетт не стала бы… – начала Озла, но одновременно с ней Бетт прошептала:

– Как ты узнала?

– От твоей подружки Пегги. Но какая разница? Это правда?

Бетт резко вскинула голову:

– Если бы я вам сказала, это бы нарушило…

– Нет, не нарушило бы! – заорала Маб. – Ведь мы попрощались с тобой в столовой БП в то же утро, чужих ушей рядом не было, мы находились в Парке. Ты даже могла обойтись без подробностей. Могла просто шепнуть: «Пожалуйста, поверьте мне, отмените поездку».

Тогда Маб позвонила бы Фрэнсису, попросила встретиться с ними в другом месте. И он бы остался жив. Люси осталась бы жива.

– Ну не могла я вам сказать! – Бетт уже как будто заклинала подруг. – Как же я могла поставить вас выше всех прочих в Ковентри, которым придется попасть под налет, ничего не зная?

– На войне спасаешь кого можешь, Бетт. Когда только можешь. Нельзя было предупредить весь Ковентри, не нарушая секретности, но нас ты спокойно могла предупредить.

– И однажды ты это уже сделала. – Голос Озлы прозвучал совсем тихо. – Осенью сорокового, когда ты сказала нам, что немецкое вторжение откладывается.

Бетт вздрогнула.

– Вот именно поэтому! – воскликнула она. – Я сказала вам о вторжении, а должна была промолчать. И тогда я поклялась, что больше никогда так не сделаю. К тому же это совсем другое. Ну узнали вы, что вторжение не состоится, – ничего ведь не изменилось. Но узнай вы о Ковентри, вы бы сказали Фрэнсису не ехать туда, а он бы намекнул соседу, тот потом еще кого-нибудь предупредил, и глазом не успеешь моргнуть, как…

– Но мы бы так не сделали, Бетт. Потому что Фрэнсису мы бы солгали. Мы ведь лжем всем – только не друг дружке. – Теперь Озла стояла в боевой позиции рядом с Маб, скрестив руки на груди, как щит. – Если бы мы знали о налете, не изменилось бы ничего – только Фрэнсис и Люси остались бы в живых.

– Я