Обычные яхры не любят путешествовать пешком по джунглям, но я был исключением. У каждого разумного существа есть свои маленькие слабости, слабостью яхра по имени Солсвиве были пешие прогулки, его коллеги посмеивались над этой привычкой, но исключительно за его спиной. Солсвиве побаивались, все знали, что он часто бывает в иных мирах и отнюдь не с туристическими целями.

То ли мне невероятно повезло, то ли Вудсток направил меня точно в то тело, какое мне нужно. Боец экстра—класса, существо, досконально знающее все прикладные аспекты работы с Сетью, один из самых опытных и удачливых агентов комитета защиты порядка Нисле. Лучшую кандидатуру для того, чтобы скрытно пробраться в центральный офис комитета и устроить там показательный дебош, и подобрать сложно.

Вся эта информация поступила в мой мозг в считанные доли секунды, я не успел ее толком осмыслить, как вдруг почувствовал упругий толчок сигнала наивысшей тревоги.

«ОПАСНОСТЬ! Чужое вторжение в зону наивысшей защиты! Всему персоналу немедленно доложить о наличии на месте и подключиться к сети управления боем!»

Я доложил о наличии себя в том месте, в котором находился, и подключился к сети управления боем. Мое сознание расплылось и снова соединилось, но теперь я был не один. То есть я был по-прежнему один, но я был не только элитным суперагентом Солсвиве, но и простыми бойцами Питпуе и Маттыхом, аналитическим отделом во главе с Шуомкехисом и сотней других яхров, которые все вместе образовывали сеть управления боем. Руководство комитета в сети отсутствовало – непосредственная защита штаб-квартиры не входит в их круг задач. Но это усложняет задачу совсем ненамного.

Подчинить себе без малого сотню сознаний оказалось непросто, но я справился. Сеть управления боем вздрогнула в болезненной конвульсии и заработала снова, но теперь у нее была совсем другая цель.

Один за другим бойцы ныряли в локальные телепорта-торы, ментальная связь прерывалась, но тут же восстанавливалась снова. Я не рисковал одновременно запускать в телепортаторы сразу несколько частей себя, опасался, что мозг не справится с нагрузкой. Перегруппировка сил заняла чуть больше четырех минут, и все стало готово к решительным действиям.

Сам я так и не отважился подвергнуться телепортации, я не был уверен, что смогу сохранить целостность телепатической сети, если телепортируюсь сам. Я шел к цели пешком и потому достиг ее последним.

Я открыл дверь, на ней не было никаких видимых замков, но я знал, что открыть ее могут очень немного существ, вряд ли больше пятидесяти во всей вселенной. К счастью для меня и к несчастью для того, кто прятался за дверью, Солсвиве входил в их число.

Закрыв за собой дверь, я вступил в телепортационную кабину, а затем наступила полная темнота. Если бы я не знал, где окажусь, я бы испугался.

– Я пришел говорить с тобой, Рваямм! – крикнул я.

Можно было не кричать, а обратиться к этому существу мысленно, но мне хотелось производить как можно больше шума.

«Чего орешь? – раздалось в моем сознании. – А… а…»

Сообразил, гад, кто к нему в гости пожаловал.

– А… а… ага! Открой мне свою душу, тварь, или ты не проживешь и минуты!

«Ну и аппетиты у тебя. И в скромности тебе тоже не откажешь. Лучше рассказывай, кусок слизи, как ты сумел проникнуть так далеко. И если ты не опорожнишь свою душу быстро и полностью, ты не проживешь и десяти секунд».

Рваямм не блефовал, сейчас я находился во внутренней полости его тела, из стенок которой в любой момент мог ударить фонтан серной кислоты или, скорее, какого—нибудь цианида. Для колониалов того вида, к которому принадлежит Рваямм, цианиды неопасны, а вот любую кислородную жизнь с тяжелыми металлами в крови они убивают моментально.

Пока Вудсток не поделился со мной информацией, я никак не ожидал, что мозговым центром нападения на Землю окажется неподвижный мясистый шар почти пяти метров в диаметре, подключенный к стационарной системе питания. Сбываются бредни писателей—фантастов, начиная с Уэллса, – судьбы миров решает мозг в банке, лишенный нормального тела. Ничего, мы скоро восстановим справедливость.

Я ничего не сказал в ответ, а просто выдал короткую мысленную команду, и где-то далеко по электрическим проводам побежали кодированные сигналы. Краны, регулирующие подачу питательных растворов в тело Рваямма, один за другим начали закрываться.

Я дождался, когда мой собеседник прочувствует трагизм ситуации, и сказал:

– Ну что, мешок с дерьмом, поспорим, кто из нас быстрее сдохнет?

«Ты, – отозвался мешок с дерьмом. – В любом случае ты сдохнешь быстрее».

– Ну-ну.

Я поудобнее уселся на слизистую поверхность и многозначительно замолчал. Сейчас Рваямму станет по-настоящему хреново, и тогда с ним будет проще разговаривать.

«Долго придется ждать, – заметил Рваямм. – Мое тело сохраняет автономность более суток. Тебе придется разговаривать сейчас, хочешь ты этого или нет».

Я не ответил на его слова, я ждал продолжения. И оно не заставило себя ждать.

«Очень рискованный ход, – сказал Рваямм. – Ты надеешься, что барьер, ограждающий изолированную зону, задержит охрану, но полагаешь, что сам сможешь его пробить, когда потребуется. Ты очень самонадеян».

– Я самонадеян в меру, – заявил я. – Ты еще не понял самое главное. Бомба взорвалась.

«Какая бомба? Гипертрофированное вегетативное сознание, битком набитое ненужными знаниями, но лишенное свободной воли?»

– Оно не лишено свободной воли. Это нормальный разум, куда более нормальный, чем ты.

«Позволь с тобой не согласиться. Но я полагаю, ты пришел сюда не затем, чтобы вести споры о степени разумности разных биологических видов. Что тебе нужно?»

– Прекратить войну.

«Мы не воюем с варварами».

– Мы не варвары. Разве ты еще не убедился в этом?

«Вы варвары. Вы почти сумели стать рукой, которая метнет бомбу, но это не придало вам цивилизованности. Вы по-прежнему варвары».

– Я не намерен сейчас выяснять, кто варвар, а кто нет. Ты – один из тех, кто приказал стереть мой город с лица Земли.

«Я не участвовал в этой операции».

Он лгал, это было очевидно. Рваямм никогда не учился лгать правдоподобно, раньше ему это не было нужно, а теперь потребовалось, но, как говорится, поздно пить боржоми.

– Ты лжешь. Ты хотел, чтобы люди стали варварами в действительности, а не только в твоем воображении. Но у тебя ничего не выйдет.

«Допустим. Ты забрался сюда, чтобы сообщить мне только об этом?»

– Нет. Я пришел преподать урок. «Преподавай».

– Урок не тебе, а тому, кто займет твое место, когда ты умрешь.

«Случится это не скоро».