Я разомкнул веки и уставился на Бастет.

— Ну? — нетерпеливо спросила она, уперев руки в бедра. — Как?

— Так на тебе ничего нет! Это все, что ты хотела мне показать? Нет, не пойми меня неправильно, я никогда не устану восхищаться твоей красотой, но… — я осекся, ибо в этот момент Бастет буквально прыснула со смеху, прикрывая рот ладонями.

И только благодаря движению ее рук я, наконец, сумел разглядеть, что на ней и впрямь надето платье. Оно было соткано в виде сетки, плотно облегающей тело и состоящей из тонких нитей и черных бусин, что делало его практически неразличимым на фоне темной кожи нубийки.

Увидев, как моя челюсть медленно поползла вниз, она расхохоталась еще громче:

— Саргон, неужели моя красота настолько ослепила тебя, что ты ничего уже не видишь?

— Подойди ближе, чтобы я смог лучше рассмотреть, — попросил я.

Медленно, слегка покачивая бедрами, она прошествовала к кадке и остановилась прямо передо мной:

— Так лучше?

Так и вправду стало намного лучше. Я сумел рассмотреть изящную ткацкую работу. Красивое переплетение нитей и бусин. Уверен, Бастет догадывалась, что я не смогу различить надетое платье, решив таким образом подшутить. Что ж, должен признать, шутка удалась, и мне пришлась по вкусу.

— Так что, нравится? — нетерпеливо повторила она.

— Очень, — прошептал я, ухватил ее за руку, резко потянул на себя, увлекая в воду.

Бастет вскрикнула от неожиданности, но уже в следующий миг вновь рассмеялась. О проблемах в тот день мы больше не думали.

[1] Каркемиш — древнее государство, существовавшее в XIX–IX вв. до н. э. на территории Сирии и Восточной Анатолии.

9

Они были здесь. Все, кроме Ясмах-Нирари и обоих угаритян, которых мы решили не вводить в круг избранных. Оба ассирийца с каменными лицами. Себекхотеп, уголки губ которого подергивала едва уловимая усмешка. Гасан с растрепанными волосами и бегающим взглядом пропойцы. Тарару находился чуть позади остальных и с жадным юношеским любопытством следил за происходящим.

Будущие посвященные стояли напротив небольшого трона, на котором восседала Бастет. Плотно сжав ноги, согнутые в коленях, и положив руки на подлокотники, украшенные львами из чистого золота, она с гордым и величественным видом окидывала взглядом присутствующих. Клянусь Мардуком, в какой-то момент мне даже показалось, что она велит пасть ниц — настолько ее поза, манеры и одеяние (она вновь надела то белоснежное египетское платье) способствовали созданию образа горделивой царицы. Но, к счастью, ничего подобного не произошло.

Однако само наличие царских замашек со стороны Бастет заставило меня озадачиться.

Первые нехорошие мысли пришли в голову, когда Гасан, пыхтя и обливаясь потом, внес на своем горбу этот маленький трон в шатер примерно за час до начала совета.

— Это еще что такое? — удивленно поинтересовался я.

— Просто стул, — равнодушно бросила нубийка через плечо, при этом продолжая расчесывать волосы гребнем.

— Неужели? — я подозрительно покосился на сие пополнение среди рядов мебели, которое Гасан уже успел установить напротив входа. — Он не выглядит, как «просто стул».

— Да? А на что он похож, по-твоему?

Я еще раз окинул взглядом мебельного «новобранца».

Мягкое, слегка вогнутое, сиденье. Украшенная серебром высокая спинка. Подлокотники с головами львов из чистого золота. Ножки с вкраплением бронзы.

— Это настоящий трон, а не простой стул.

— Ты видел так много тронов в своей жизни, что сразу определил? — издала легкий смешок Бастет, продолжая проводить гребнем по волосам.

Кивком я приказал Гасану уйти, и тот послушно ретировался.

— Где ты его достала?

— В Петре, где же еще.

Я провел пальцами по подлокотнику. Золото было приятным на ощупь и холодило кожу.

— И зачем он тебе?

— Саргон, тебе не кажется, что ты задаешь глупые вопросы? — она отложила гребень и повернулась ко мне. — Зачем нужны стулья? Правильно, чтобы на них сидеть.

— Я не об этом, — слегка раздраженно бросил я, — зачем тебе такой стул?

— Что значит, такой? — скрестив руки на груди, ответила она вопросом на вопрос.

На ее губах играла непринужденная улыбка, однако глаза стали холодными.

— Не валяй дурака. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Я люблю красивые вещи, — пожала плечами Бастет, — чего в этом такого?

— Ничего, — я вновь покосился на трон, — однако не стоит чересчур выделяться на фоне остальных.

— Это еще почему?

Я почти вплотную приблизился к ней:

— Потому, что мы не цари.

— Я Глава разбойников, — раздраженно бросила она, отстраняясь и вновь беря в руку гребень. На этот раз ее движения стали более резкими. — Я имею право на роскошь и уважение. Как, кстати, и ты.

— А Азамат позволял себе выделяться?

Бастет со всей силы опустила руку с гребнем на стол. От удара тот треснул и разломился пополам. Я вздрогнул, ибо не ожидал подобной реакции на, казалось бы, вполне разумный и безобидный вопрос. Она не заметила этого и продолжала стоять спиной ко мне, упершись руками в столешницу. Внутренне я уже приготовился к очередной вспышке ярости, однако ее дальнейшее поведение изумило меня еще больше. Не оборачиваясь, она тихо произнесла ровным и спокойным тоном, четко проговаривая каждое слово. И от этого становилось не по себе.

— Я не Азамат. И я сама буду решать, как мне править разбойниками.

У меня отвисла челюсть:

— Править? Ты хоть понимаешь, во что пытаешься влезть?

— Азамат тоже правил.

— Он командовал, а не правил! — я сорвался на крик. — Неужели ты не чувствуешь разницу? Азамат был первым среди равных. Ты же хочешь стать их властительницей!

Она продолжала стоять спиной ко мне, не