восточными идеями. Он приписывал египтянам веру в метемпсихоз, добавив, что ее разделяют некоторые греки, которых он может назвать. Такие утверждения вполне правдоподобны, хотя познания греков, о которых идет речь, скорее пришли, прямо или косвенно, из Индии (самсара), чем из Египта. Геродот путал Деметру и Диониса, правителей подземного мира, с Исидой и Осирисом, но это было естественно.

Геродот, видимо, не получил никакой математической подготовки; его познания в области астрономии можно назвать зачаточными. Он заметил бурное развитие египетской астрологии и предсказаний, высоко оценил их измерения и деление года, (30 × 12) + 5 = 365 дней по 24 часа в каждом. Однако в результате собственных подсчетов у него получилось, что в среднем году 375 дней! Он описывает затмение, которое видели перед Саламинским сражением, однако именно в том (480) году никакого затмения не было.

Поскольку его история энциклопедична, можно без конца сетовать на излишнее внимание к отдельным темам и пропуск других, связанных с тремя царствами природы. Ограничимся несколькими примерами.

Геродот знал, каким способом в Вавилоне добиваются плодоношения пальмовых деревьев; кроме того, он обратил внимание на капрификацию (метод опыления фиговых деревьев). В ходе своего повествования он смешивает два этих метода, что доказывает – он слышал об обоих и, возможно, был свидетелем двух этих процессов, не понимая их до конца, а позже его подвела память. Данный вопрос гораздо лучше объяснил Теофраст, или Феофраст (IV – 2 до н. э.). Перед нами один из самых интересных сюжетов во всей истории науки, сочетание фольклора с религией и доказательство любопытной инерции человеческого разума. Достаточно будет заметить, что сексуальная теория оплодотворения высших растений нашла внятное научное разъяснение лишь в 1694 г. и в целом довольно долго встречала упорное сопротивление. Капрификацию фиговых деревьев объяснили гораздо позже.

Описывая скифские реки, Геродот говорит об «огромных бескостных рыбах под названием антакеи»[64], которые водятся в устье Гипаниса. Он пишет, что рыбу эту солят, однако не упоминает о том, что из этих рыб получают икру, хотя трудно поверить, что скифы или греческие колонисты тогда еще не открыли ее в какой-либо форме.

Свои наблюдения за Нилом в Египте Геродот завершил фразой, которая у него часто повторяется: Египет – дар реки. Свое утверждение он обосновывал. Хотя он не мог правильно объяснить ежегодные разливы реки, зато заметил ежегодные отложения ила. Он видел окаменевшие морские раковины в горах и, судя по ним и по слою соли на земле, заключил, что когда-то на месте тех областей было море. Нижний Египет когда-то находился под водой; по берегам реки образуется все больше наносов, и ее дельта выдается в море. Обратив внимание на неравномерное распределение земли и воды в Фессалии, Геродот приписал образование узкого ущелья в Темпи (в Фессалии) землетрясению: «Сами же фессалийцы утверждают, что ущелье, по которому течет Пеней, проломал Посейдон. И они, вероятно, правы. Ведь если верить, что Посейдон производит землетрясение, и приписывать этому богу возникшие от землетрясений расселины, то, конечно, посмотрев и на эту расселину, можно счесть и ее делом Посейдона. Расселина эта между горами, по-видимому, возникла под действием землетрясения» [65].

Превосходное сочетание великолепных геологических догадок с мифологией! Геродот признавал, что землетрясения способны менять ландшафт, но считал, что землетрясения вызывает Посейдон. Наверное, этому не приходится удивляться, если вспомнить многочисленные геологические особенности Греции – горячие и минеральные источники, узкие ущелья, подземные реки, землетрясения. Тем не менее большинство людей воспринимают чудеса природы как данность и даже не пытаются их объяснить. У Геродота научные объяснения сочетаются с мифологическими; то же допускают многие и в наши дни. Рационализм у них всегда условен и ограничен.

Геродота нельзя назвать географом в строгом смысле слова; во-первых, для верного географического чутья он не обладал достаточными математическими познаниями; во-вторых, его мысли стремились в другую сторону. Тем не менее он много путешествовал по трем континентам, и его опыт, дополненный опытом других, позволял ему неплохо представлять населенный мир (ойкумену). Сам он не желал обобщать и рационализировать такие познания, заметив: «Смешно видеть, как многие люди уже начертили карты Земли, хотя никто из них даже не может правильно объяснить очертания Земли. Они изображают Океан обтекающим Землю, которая кругла, словно вычерчена циркулем. И Азию они считают по величине равной Европе»[66].

Его первую книгу по истории можно назвать также первой книгой по географии, так как в нее включены географические описания ойкумены в целом и многих ее частей. Большое место в его описаниях всегда занимают люди. Геродот куда больше интересовался людьми, чем абстрактными явлениями; его больше интересовала не математическая, а человеческая составляющая, а история человечества – больше, чем естественная история. Поскольку у него не было карт, во всяком случае, хороших карт, нет ничего удивительного в том, что его отчеты часто ошибочны; скорее, удивительно, что ошибки не такие грубые и встречаются не так часто. Во многих случаях Геродот сознавал, что у него недостаточно сведений, и не желал себя компрометировать. Например, он пишет: «Что же до самых отдаленных стран Европы, именно на западе, то я не могу сообщить о них ничего определенного. Я-то ведь не верю в существование реки, называемой у варваров Эриданом, которая впадает в Северное море (оттуда, по рассказам, привозят янтарь). Я ничего не знаю также, существуют ли действительно острова Касситериды, откуда к нам привозят олово. Ведь само название Эридан оказывается эллинским, а не варварским, и придумано каким-нибудь поэтом. С другой стороны, несмотря на все мои старания, я не мог ни от одного очевидца узнать подробности об этом море на севере Европы. Впрочем, верно то, что олово и янтарь привозят из самых далеких стран»[67].

Его самые любопытные и грубые ошибки связаны с течением Дуная и Нила. Геродот считал, что верхний Нил течет с запада на восток, подобно тому как Дунай течет с запада на восток Европы. Более того, он путал верхний Нил с Нигером. Такая путаница вполне простительна, если вспомнить, что она в том или ином виде просуществовала до конца XVIII в. Здесь очевиднее всего заметно, насколько важны атласы и как полезно накапливать знания с их помощью. В наши дни любой ребенок, глядя на простую, но точную карту Африки, может проследить за течением великих рек – Нила, Нигера, Конго – от истоков к морю и сразу же оценить, насколько близко друг к другу они расположены. Для современных детей данный вопрос не представляет трудности и исключает путаницу.

Персидская империя была разделена на двадцать