В связи с этим следует особо подчеркнуть[571], что само требование учитывать отрицательные случаи можно рассматривать как «коперниканский переворот» в методологическом сознании: вопреки всей классической методологической традиции, опирающейся на идее достаточного основания и возможности (абсолютного) достоверного знания, Бэкон, по сути, стоит здесь на позиции фаллибилизма, предвосхищая своей элиминативной индукцией будущий принцип фальсифицируемости К. Поппера. Этим, по- видимому, определяется достоинство его трех знаменитых таблиц, образующих механизм элиминативной индукции. Суть первой таблицы — таблицы присутствия, или таблица сущности — сводится к поиску известных примеров, присущих данной природе. В таблице отсутствия, или таблице отклонения, напротив, должно представить разуму примеры, которые лишены данной природы. И, наконец, третья таблица — таблица степеней, или таблица сравнений — требует представить разуму примеры, в которых исследуемая природа присутствует в большей или меньшей степени. Это возможно или посредством сопоставления роста и уменьшения этого свойства в одном и том же предмете, или посредством сравнения его в различных предметах.

Следует заметить, что эти разработанные Бэконом таблицы в дальнейшем были совершенствованы в середине XIX в. известным английским логиком и философом позитивистом Дж. Ст. Миллем в его знаменитом уче- нйи о методах опытного (индуктивного) исследования, содержание которого образуют следующие методы: 1) метод сходства; 2) метод различия;

2) соединенный метод сходства и различия; 4) метод остатков; 5) метод сопутствующих изменений[572].

Итак, истинная индукция Бэкона, которая представляет собой ключ к познанию природы — это метод опыта, заключающийся в том, что он отталкивается от фактов природы и направляется к их причинам, ибо «истинное знание есть знание причин»[573]. Иными словами, опыт возвышается) от констатации фактов посредством эксперимента и сравнения фактов к обнаружению закона, основоположения, или аксиомы, по которой действует природа. И этот опыт, чтобы быть надежным и гарантом истины должен предвидеть как можно больше случаев и заблаговременно оградить „ себя от опасности отрицательных фактов, принимая их во внимание. Прежде чем выводить свой результат, он должен пытаться отыскать отрицательные факты. Стало быть, единственно надежный путь опыта — поиск критическим умом отрицательных (противоречащих) фактов. Правда, выполнение этой задачи представляет для человеческого ума определенную трудность, ибо по природе своей он склонен более поддаваться положительным доводам, чем отрицательным, между тем как, по словам Бэкона, - «в построении всех истинных аксиом большая сила у отрицательного довода»[574]. И это очевидно: множество фактов не могут доказать того,

; что опровергается одним.

Таким образом, только отрицательные факты могут стать гарантом ‘ против всякого легкомысленного предположения, против легковерной эмпирии, против предрассудков. Только критический опыт, делающий ставку на отрицательные факт^ы, может уберечь науку от заблуждений и предрас- «судков. Простой опыт, ориентированный на поиск положительных фактов, не предохраняет человеческое познание от предрассудков, идолов. Еще менее — ум, предоставленный самому себе, черпающий знания только из самого себя. И лишь критический опыт, преодолевающий односторонности простого опыта и самодостаточного разума и соединяющий богатство опыта с силой разума, способен спасти науку от заблуждений и ошибок. Стало быть, критический опыт есть «рациональный, мыслящий, разумный опыт»[575]. Только в соединении разума и опыта Бэкон видит спасение науки от всякого рода предрассудков и иллюзий.

Однако даже правильно построенная и истинная индукция не может гарантировать получение истинного знания. И это прекрасно осознавал Бэкон. Стремясь свести науку о природе, т. е. естественную философию, к аксиомам столь же надежным, что и аксиомы математики, английский мыслитель отчетливо представлял недостатки своей элиминативной индукции. Одним из главных ее недостатков было то, что, во-первых, для надежного установления аксиом необходимо было, чтобы индукция исчерпывала собой все отрицательные факты, т. е. она должна была гарантировать, что такой факт не обнаружится в будущем. Во-вторых, для надежности полученных индуктивным путем заключений индукция должна была исключать случайные условия.

Для устранения этих трудностей Бэкон предложил в дальнейшем подкрепить свой метод индукции рассмотрением «прерогативных инстанций», «преимущественных примеров», которые позволяют быстро и легче различить случайное и необходимое и ухватить как бы с одного взгляда закон явления. В качестве таких «преимущественных примеров» Бэкон приводит двадцать семь, среди которых особо выделяются «примеры креста», или «решающие примеры», «перекрестные инстанции». В них, по-видимому, можно усмотреть то, что в современной методологии науки именуют решающим экспериментом.

Но этой совершенствованной индукцией не исчерпывается методология Бэкона, поскольку, по его словам, «истинный же метод опыта сначала зажигает свет, потом указывает светом дорогу: он начинает с упорядоченного и систематического опыта… и выводит из него аксиомы, а из построенных аксиом — новые опыты»[576]. Стало быть, Бэкон наряду с индукцией, которая ведет от опыта к аксиоме, допускает и дедукцию, ведущую от аксиом к новым опытам. Однако, дедуктивная сторона бэконовской методологии, которая должна была составить последнюю часть «Нового органона», к сожалению, осталась не разработанной. О ней можно судить лишь по разбросанным по разным произведениям фрагментам.

Подводя итог осуществленной выше реконструкции методологической парадигмы Бэкона, можно выделить ее следующие главные черты:

1) Основное предназначение науки — служение человеку. Она может и должна служить человеку посредством изобретений (экспериментов).

2) Экспериментальной же наука может стать только посредством точного познания природы, ее правильного объяснения.

3) Правильное объяснение природы возможно только на пути методического опыта, т. е. истинной индукции.

4) Индукция истинна, если она выводит законы, аксиомы из множества случаев посредством точного и критического сравнения фактов, т. е. посредством критического опыта.