5) Опыт же считается критическим, если он ориентирован как на поиск положительных, так и отрицательных фактов.

6) Для ускорения и облегчения индуктивных выводов следует в первую очередь исследовать прерогативные (преимущественные) факты.

7) Истинная, или элиминативная индукция должна быть дополнена дедуктивным методом, который позволяет выводить из установленных индуктивным путем законов и аксиом новые опыты (факты).

Научная программа Рене Декарта (1596-1650) касается в первую очередь методологических оснований нашего мышления, поэтому ее правильнее было бы именовать методологической. Основную цель, которую ставил перед собой Декарт как философ и методолог в деле построения новой науки и философии, можно сформулировать так: очистить знание от всех сомнительных и недостоверных элементов. Для этого, как известно, Декарт выработал определенное методологическое средство, которое в истории философии закрепилось под названием декартово сомнение. Оно призвано снести все здание прежней, традиционной, культуры и отменить прежний тип сознания, чтобы тем самым расчистить почву для постройки нового здания — культуры рациональной.

На место прежнего, ренессансного, мышления, для которого была характерна насыщенность разнообразным, порой странным фактическим материалом, поэтически-фантастической чувственностью, случайными наблюдениями, неразвитым, непродуманным, непроанализированным и невы- веренным сенсуализмом, Декарт ставит фундаменталистское мышление, которое «прочищает» чувственный опыт, рационально его прорабатывает. Иными словами, предложенный Декартом рационализм состоял в методичной и экспериментальной проверке чувственных данных, которая могла бы гарантировать надежность и достоверность нашего знания. Характерная для ренессансного мышления разносторонность и совмещение всякого рода спорных мнений воспринималась Декартом как разбросанность, отсутствие строгости и точности. Последние как раз и должна была обеспечить картезианская фундаменталистская методология, основанная на требовании поиска надежного (прочного) основания. Таким основанием, по мнению Декарта, может быть только сам человеческий разум в его внутреннем первоистоке, в той точке, из которой он растет сам и который поэтому обладает наивысшей достоверностью — самосознание. Тем самым французский философ положил в основу не просто принцип мышления как объективного процесса, каким был античный Логос, а именно субъективно переживаемый и сознаваемый процесс мышления, от которого невозможно отделить мыслящего. А это значит, что в отличие от античного рационализма классический новоевропейский рационализм в лице Декарта полагает самосознание как необходимый конститутивный момент мышления, отныне мышление невозможно оторвать от «Я».

Таким образом, в своих поисках надежного основания построения новой рациональной культуры Декарт наталкивается на самосознание, которое и провозглашается им в качестве основного принципа новоевропейской философии и культуры. По сути философский разум оказался у Декарта не только самозаконным, но и законодателем всего, формирующим из самого себя способом философствования. А это значит, что впервые в истории философии философия в лице Декарта обрела свою самостоятельность и обратилась на самую себя, стала трансцендентальной, а тем самым и положила начало подлинного философствования. Именно в этом смысле Декарта можно считать первым европейским философом, а всю предшествующую ему философию — протофилософией.

Но величие Декарта как мыслителя определяется не только трансцендентализмом его философии. Еще большее влияние на дальнейшее развитие европейской культуры оказала его фундаменталистская методология, которая, к сожалению, продолжает оставаться господствующей в совре* менном методологическом сознании. В своей основе методология фундаментализма исходит из принципа достаточного основания, содержание которого составляют следующие два момента: 1) поиск архимедовой опорной точки, фундамента познания, привилегированной инстанции как критерия достоверности и надежности человеческого знания; 2) процесс обоснования, содержанием которого является сведение определенного утверждения, концепции к достоверному фундаменту — абсолютному принципу, постулату, аксиоме, догме.

Атомистическая программа Пьера Гассенди (1592-1655) выросла из его попытки обратить взор философов и ученых на природу с целью, следуя словам Галилея, «прочитать книгу природы». Этим Гассенди противопоставил себя схоластической традиции, которая, по справедливому замечанию Л. Фейербаха, «вместо того чтобы наблюдать природу собственными глазами смотрит на нее глазами Аристотеля»[577]. Чтобы свергнуть раз и навсегда с «философского престола» Аристотеля, царствовавшего на нем почти пятнадцать столетий, Гассенди следовало найти ему достойного соперника. И он его находит в лице своего учителя, античного мудреца Эпи- кура, учение которого он хотел подвести под философский онтологический фундамент новой науки.

Однако эта реабилитация Эпикура в новых культурно-исторических условиях не была просто усвоением, воспроизведением эпикурейской философии. Гассенди усваивал ее, по меткому выражению Фейербаха, «не как обезьяна, а как человек, не как жвачное животное, а как самостоятельный мыслитель… Эпикур является лишь исторически исходной точкой для собственных мыслей Гассенди»[578].

Творчески, критически усвоенное атомистическое учение Эпикура получило свое дальнейшее развитие у Гассенди с учетом новой исторической и научной ситуации, в частности открытий современной ему физики, и в полемике с метафизикой и физикой Декарта. Как известно, атомистическое учение «эпикурейского священника» противостояло корпускулярной теории Декарта, отождествлявшей материю с пространством и отрицавшей пустоту. Частицы материи (корпускулы) в картезианской физике мыслились как бесконечно делимые и лишенные массы геометрические фигуры, в результате взаимодействия которых образуется исключающая пустоту среда.

Гассенди же, напротив, отделял материю от пространства и, вслед за античными атомистами Демокритом и Эпикуром, допускал существование пустоты. Материю он представлял как совокупность неделимых частиц, атомов, имеющих массу и тяжесть, и взаимодействие которых осуществляется в пустоте через столкновение и сцепление.

Атомы как первопринципы вещей, или самые первичные, простые тела, точнее «тельца», бесконечно малы и в этом смысле конечны, неделимы в силу своей плотности. По своим сущностным свойствам атомы не различаются, так как они одинаково плотны, одинаково телесны и просты. Но атомы обладают еще особыми свойствами, которыми они различаются между собой, именно: величиной (ибо, по словам Гассенди, «если бы ато- I мы были точками или лишены всякой величины, то из них нельзя было бы составить тела какого бы то ни было размера»[579]), формой, или фигурой, представляющей собой границу величины, и тяжестью, являющейся той внутренней силой, которая приводит с йеобходимостью в движение атомы. u Тяжесть понимается Гассенди как присущие атомам тяготение, импульс, энергия. Стало быть, причина движения тел исходит не извне, она заключена в самих первоначалах, т. е. атомах, точнее в тяжести атомов как первопричине всякого движения.