Ферамен мог бы попытаться уверить Лисандра в том, что гораздо надежнее и безопаснее будет установить в Афинах более широкий и умеренный строй.

Возможно, у Ферамена в рукаве был еще один козырь, на который он намекнул афинянам, говоря о «некоторых других льготах». Критически важным элементом в поддержании могущества Лисандра были его близкие отношения с персидским царевичем Киром, на которого он рассчитывал в том, что касалось финансовой, военной и политической поддержки. Именно помощь Кира сделала возможной победу в войне и вознесла Лисандра на высоту его нынешнего положения, но теперь под угрозой оказались позиции самого Кира. Будучи вызван в Сузы, он застал своего отца, Дария II, лежащим на смертном одре. После смерти царя на трон должен был взойти старший брат Кира Артаксеркс II, который недолюбливал Кира и после своего воцарения как минимум лишил бы его власти над западными провинциями, а вместе с ней и возможности помогать Лисандру. В сложившейся ситуации это вполне могло изменить баланс сил, особенно если бы новый царь вернулся к прежней персидской политике, целью которой было препятствовать появлению у греков державы-гегемона, и начал поддерживать Афины в борьбе со Спартой. И хотя эта поддержка вряд ли изменила бы исход войны, она могла бы позволить афинянам продержаться в обороне до тех пор, пока у них не появится шанс добиться еще лучших условий мира. Она же могла активизировать противников Лисандра в Спарте и пошатнуть его авторитет. Ферамен мог бы указать на то, что Лисандру в его собственных интересах стоит заключить мир на разумных условиях и установить в Афинах дружественный режим до того, как умрет Дарий и новость об этом достигнет Эллады.

Подобные размышления, во всяком случае, могли бы объяснить, почему в начале марта Ферамен вернулся в Афины с известием о том, что Лисандр готов поддержать приемлемый мир, и почему затем афиняне выбрали его главой посольства для переговоров о таком мире со Спартой. Со своей стороны, Лисандр также отправил письмо эфорам, докладывая о результатах бесед с Фераменом. Официально он сообщал о том, что дал Ферамену тот же единственно верный ответ, как и Агис чуть ранее: решение о мире должны принимать эфоры и граждане Спарты. Неформально же он, вероятно, известил их о том, что его собственное мнение изменилось. Разумеется, это мнение возобладало, не встретив возражений со стороны царей или эфоров, которые едва ли не состязались друг с другом в поиске эпитетов для описания своих благородных намерений. Предлагаемые ими условия мира были следующими: Длинные стены и стены Пирея должны быть срыты; Лисандр решит, сколько кораблей останется у Афин (это число, конечно же, будет очень невелико); афиняне откажутся от всех городов, находившихся под их властью, но сохранят за собой земли Аттики; они позволят всем изгнанникам вернуться домой (бóльшую их часть составляли олигархи, дружественные Спарте); афиняне будут подчиняться отцовским законам (что это значит, было неясно и вскоре сделалось предметом ожесточенных споров); наконец, афиняне обязуются иметь тех же друзей и врагов, что и спартанцы, и следовать за спартанцами повсюду, куда бы те их ни повели (что фактически передавало Спарте контроль над внешней политикой Афин).

Эти условия могут показаться жесткими, если не учитывать, что спартанцы, как того боялись афиняне, могли потребовать не менее чем безоговорочной капитуляции, за которой последовало бы уничтожение Афин и гибель или обращение в рабство всех афинян. И все же, когда Ферамен сообщил о предложенных условиях, некоторые из его соотечественников решительно их отвергли. Главными противниками соглашения были бескомпромиссные демократы вроде Клеофонта, которые понимали, что капитуляция подведет черту под демократией и что возвращение из изгнания радикальных олигархов будет означать смерть для лидеров демократов. Влияние этих лидеров разрослось до столь угрожающих масштабов, что, по мнению сторонников мира, их следовало устранить. Когда Ферамен вернулся в Афины, он обнаружил, что Клеофонта уже осудили и казнили. Но даже после этого влиятельные афиняне продолжали высказывать Ферамену свое недовольство. В ответ на это поборники мира, теперь бывшие в большинстве, выдвинули обвинения против главарей несогласных и добились их заключения в тюрьму. Через день после возвращения Ферамена афиняне созвали собрание для того, чтобы обсудить предложение Спарты, и, хотя некоторые из афинян до последнего выступали против, подавляющее большинство из них проголосовало за то, чтобы его принять.

В тот мартовский день 404 г. до н. э., по прошествии немногим более двадцати семи лет после своего начала, великая война между Афинами и Спартой завершилась. Чуть позже в том же месяце в Афины для контроля за исполнением условий мира прибыл Лисандр. Сопровождавшие его изгнанники надеялись, что с этого момента в афинской истории начнется новая эра. Союзники Спарты, украшенные цветочными венками, танцевали и веселились. «Стены были срыты при общем ликовании под звуки исполняемого флейтистками марша: этот день считали началом свободной жизни для греков» (Ксенофонт, Греческая история II.2.3).

Предсказание Архидама о том, что поколение спартанцев 431 г. до н. э. передаст войну в руки своих сыновей, сбылось, но он очень удивился бы, узнав, что конфликт завершится великой морской победой спартанцев, одержанной благодаря союзу с теми самыми «варварами», разгромом которых они так гордились в 479 г. до н. э. В пророчествах Перикла о ходе войны все уже давно разочаровались. Строго говоря, никто не предвидел, что соперничество продлится так долго, будет настолько ожесточенным, потребует таких крупных расходов и нанесет столь гигантский ущерб жизни, имуществу, древним традициям и общественным установлениям греков. Война, по словам Фукидида, жестокий учитель, но ни одна другая война в Греции не была столь же ужасна. Тонкий покров цивилизации, позволяющий людям вести достойную жизнь и достигать все новых высот, не раз оказывался сорван, а воюющие стороны погружались в бездны жестокости и насилия, на которые могли быть способны лишь те, кто доведен до крайности. Декларируемая победителями цель – освобождение эллинов – стала звучать как издевка еще до окончания войны, а последовавший за ней мир продлился недолго. Эта война, по выражению Фукидида, «стала величайшим потрясением для эллинов и части варваров и, можно сказать, для большей части человечества» (I.1.2). Но если она и стала величайшей из греческих войн, то она же была и самой страшной из греческих трагедий.

ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ ПЕЛОПОННЕССКОЙ ВОЙНЫ

Основным источником по событиям Пелопоннесской войны является историческое сочинение афинянина Фукидида, сына Олора, родившегося около 460 г. до н. э. и умершего, вероятно, не раньше 397 г. до н. э. Выходец из знатной семьи, он тем не менее стал страстным почитателем Перикла, лидера афинских демократов. В 424 г. до н. э., когда Клеон и радикальное крыло демократов находились на вершине популярности, Фукидид был избран стратегом и получил назначение командующим эскадрой в районе Амфиполя во Фракии. Когда городом овладели спартанцы, ответственность за это была возложена на Фукидида. Его судили, признали виновным и приговорили к изгнанию, в котором он и провел оставшиеся двадцать лет войны.

Труд Фукидида очень быстро завоевал признание, а скрупулезное внимание к деталям и объективность за более чем две тысячи лет принесли его автору глубочайшее уважение читателей. Он считал, что максимально точное установление фактов имеет первостепенное значение для достижения его главной цели: понять и прояснить природу человеческих поступков, в особенности в сферах политики, международных отношений и войны. Тем не менее, как и в случае с любым другим историком, а в первую очередь таким, который сам глубоко вовлечен в описываемые события, предлагаемые им интерпретации требуют тщательной проверки и анализа.

Рассказ Фукидида дополняют три исторических документа, два из которых датируются периодом войны. Текст под названием «Афинская полития» (Ἀθηναίων πολιτεία) дошел до нас в корпусе сочинений Ксенофонта, но современные исследователи согласны друг с другом в том, что Ксенофонт не может быть его автором. Судя по всему, труд был написан в 420-е гг. до н. э., а его неизвестного создателя часто именуют «старым олигархом», несмотря на то что его возраст на момент написания текста также не установлен. Хотя его симпатии к олигархии очевидны, в тексте сочинения представлен трезвый анализ, доказывающий, что афинская демократия при всей своей безнравственности весьма эффективна. Еще одна «Афинская полития», написанная ближе к концу IV в. до н. э. Аристотелем или кем-то из его учеников, содержит краткую историю политического развития Афин с древнейших времен до эпохи автора, около 330 г. до н. э. Особую ценность представляет содержащееся в книге описание заключительного этапа войны, и в частности олигархического переворота 411 г.