Вселенная, которая расширялась около четырнадцати миллиардов лет, через два года начнет сжиматься. Два года почти прошли, остался всего один час.

Голову профессора окутывает белесый дым. Он образует немыслимые узоры, напоминающие о непостижимых идеях, которые непрерывно порождает его мозг.

К Дин И почтительно приближается директор обсерватории.

– Профессор Дин, с минуты на минуту приедет губернатор. Нам с большим трудом удалось убедить его принять приглашение. Умоляю вас, надавите на него своим авторитетом, чтобы он увеличил финансирование. Вообще-то мы не хотели обременять вас этой просьбой, но обсерватория просто в плачевном положении. Правительство страны в этом году не может ничего дать нам. И мы можем надеяться только на власти провинции. А ведь мы же главная обсерватория страны. Вы только представьте, что с нами будет. Мы не можем оплатить даже электричество для радиотелескопа. Вместо того чтобы заниматься наукой, мы думаем, как выйти из положения. – Директор указывает пальцем на керамический рельеф, которым только что восхищался Дин И. – Если бы не запрет на торговлю памятниками старины, давно уже продали бы его.

В аудиторию входит губернатор со скромной – всего два человека – свитой. Усталость на лицах прибывших тянет нить обыденности в это потустороннее место.

– Прошу извинить. О, здравствуйте, профессор Дин. Приветствую всех. Простите за опоздание. Сегодня впервые за длительный период нет дождя. Но мы все равно опасаемся наводнения. Янцзы уже поднялась почти до рекордного уровня 1998 года.

Директор обсерватории поспешно произносит несколько высокопарных приветственных слов и подводит губернатора к Дин И.

– Думаю, для начала было бы хорошо, чтобы профессор Дин ознакомил вас с концепцией сжатия Вселенной… – говорит он, подмигивая Дин И.

– Наверно, лучше будет, если я сначала расскажу, как я представляю себе это явление, а потом профессор Дин и все остальные смогут меня поправить. Началось с того, что Хаббл обнаружил красное смещение. Не помню, когда именно. Электромагнитное излучение галактик, которое мы фиксируем, смещено в сторону красного конца спектра. Согласно эффекту Кеплера, это означает, что галактики удаляются от нас. Из этого мы можем сделать следующий вывод: Вселенная расширяется. Другой вывод из этого же явления состоит в том, что около четырнадцати миллиардов лет назад Большой взрыв привел к возникновению Вселенной. Если общая масса Вселенной меньше некоторого значения, она будет продолжать расширяться вечно; если больше, то гравитация будет постепенно замедлять расширение, пока оно не прекратится, и в конце концов это движение остановится и обернется вспять. Первоначальные измерения количества вещества во Вселенной предполагали первый вариант. Затем было установлено, что нейтрино обладают массой. Более того, во Вселенной было обнаружено огромное количество не учитывавшейся ранее темной материи. В результате предполагаемая масса Вселенной оказалась значительно больше, и представление о грядущем изменилось в пользу второго варианта, согласно которому Вселенная будет расширяться все медленнее, пока наконец не начнет сжиматься. Все галактики Вселенной соберутся в едином центре тяжести. При этом из-за того же эффекта Кеплера видимый свет электромагнитного излучения звезд сдвинется к синему концу спектра, то есть возникнет синее смещение. Ну а единая теория поля профессора Дина позволила вычислить точный момент, когда расширение Вселенной сменится сжатием.

– Блестяще! – Глава обсерватории несколько раз льстиво хлопает в ладоши. – Мало кто из руководителей способен так разбираться в фундаментальной теории. Уверен, что и профессор Дин со мною согласится. – Он снова подмигивает Дин И.

– В общем, все верно. – Дин И медленно выбивает пепел из трубки на ковер.

– Да, да. Раз уж профессор Дин так считает… – На лице директора обсерватории расплывается радостная улыбка.

– Ровно настолько, чтобы показать поверхностность ваших знаний. – Дин И снова вытащил из кармана кисет.

Директор застывает на месте. Собравшиеся вокруг ученые заметно напрягаются.

– Я учился на физическом факультете, но это было тридцать лет назад, – с миролюбивой улыбкой отвечает губернатор. – С тех пор я все перезабыл. Боюсь, по сравнению с присутствующими здесь мои знания нельзя назвать даже поверхностными. Да что там говорить, вряд ли я помню что-нибудь, кроме трех законов Ньютона.

– Но совершенно не понимаете их. – Дин И опять принимается разжигать заново набитую трубку.

Директор обсерватории качает головой, не зная, смеяться ему или плакать.

– Профессор Дин, мы с вами живем в двух совершенно разных мирах, – вздыхает губернатор. – Мой мир – чисто практический. Никакой поэзии, зато куча донельзя утомительных мелочей. Мы целый день суетимся, словно муравьи, и, как у муравьев, наш кругозор очень ограничен. Иногда, уходя из своего кабинета глубокой ночью, я останавливаюсь и некоторое время смотрю на звезды. Для меня это редкая роскошь. Ваш мир полон чудес и тайн. Ваши мысли простираются на сотни световых лет пространства и миллиарды лет времени. Для вас Земля – всего лишь пылинка во Вселенной. Для вас наша эпоха – всего лишь мгновение во времени, настолько короткое, что даже не поддается измерению. Можно подумать, что вся Вселенная существует для того, чтобы удовлетворить ваше любопытство и наполнить смыслом ваше существование. Честно говоря, профессор Дин, я вам искренне завидую. Я мечтал о такой жизни в молодости, но войти в ваш мир оказалось слишком сложно.

– Но вы можете побывать в нем сегодня. По крайней мере ненадолго. Увидеть вместе с профессором Дином и всеми нами величайший момент мироздания, – говорит директор обсерватории.

– Увы, не судьба. Еще раз прошу у всех прощения. Дамбы на Янцзы внушают опасения, и я должен лично проследить, чтобы не случилось беды. Но, прежде чем уйти, я хотел бы задать профессору Дину несколько вопросов. Возможно, вы сочтете их наивными и примитивными, но я много ломал над ними голову, но так и не разобрался. Первый вопрос. Мы узнаем, что Вселенная перешла от расширения к сжатию потому, что красное смещение сменится синим. И мы увидим это в свете всех галактик одновременно. Но ведь сейчас самая дальняя галактика, какую мы можем наблюдать, находится в четырнадцати миллиардах световых лет от нас. Из ваших расчетов следует, что сжатие начнется во всей Вселенной в один и тот же миг. Но разве в таком случае нам не придется ждать четырнадцать миллиардов лет, чтобы увидеть это синее смещение? Ведь даже перемены в свечении ближайшей звезды, Альфы Центавра, мы видим только через четыре года.

Дин И медленно выпускает клуб дыма, который плывет в воздухе, словно удаляющаяся спиральная галактика.

– Отлично. Вы все же кое-что понимаете. На уровне очень среднеуспевающего студента-физика. Да, мы увидим синее смещение у всех звезд Вселенной одновременно, а не с разрывом от четырех до четырнадцати миллиардов лет. Причина этому – квантовый эффект во вселенском масштабе. Его математическая модель очень сложна, да и вообще это, пожалуй, самая трудная для объяснения теория в физике и космологии. Я даже не буду пытаться объяснить