моря до берега… Она продолжала подниматься и невесть как долго не смотрела вниз. А посмотрев, увидела всю Вселенную разом.

Вселенная оказалась гигантским глазом, который спокойно взирал на нее.

* * *

Она внезапно проснулась. Ее лоб был мокрым. Она не могла понять, пот это или роса. Он не спал и так же сидел рядом, молча глядя на нее. В стоявшей перед ними на траве модели мозга иссякла батарейка. Звездный свет, пронизывавший его, погас.

Над ними светились те же звезды, что и прежде.

– О чем «он» думает? – спросила она, прервав молчание.

– Сейчас?

– В эти тридцать четыре года.

– Мерцание, которое начало наше Солнце, могло быть просто примитивным нервным импульсом. Такое случается постоянно. Большинство из них подобно комарикам, которые порождают на пруду практически незаметную и ни на что не влияющую рябь. Реальное ощущение могут нести только те импульсы, которые распространяются по всей Вселенной.

– То есть мы потратили целую жизнь и увидели в «нем» только один мерцающий импульс, который «он» не мог даже почувствовать? – не очень вразумительно сказала она, как будто все еще пребывала во сне.

– Мы вряд ли увидели бы проявление хотя бы одного из «его» реальных ощущений, даже если бы потратили на наблюдения всю продолжительность человеческой цивилизации.

– Жизнь человеческая коротка и безысходна.

– Воистину – жизнь человеческая коротка и безысходна.

– Воистину глубокомысленная одинокая личность.

– Что? – Он вскинул на нее недоуменный взор.

– О, я сказала «он», имея в виду и всеобщность, и небытие. «Он» – это все. Думает, а может быть, видит сны. Но о чем эти сны…

– Давайте постараемся не вдаваться в философию! – Он махнул рукой, как будто отгонял муху или пылинку.

Ей в голову вдруг пришла неожиданная мысль. Она слезла с остатков стены.

– Согласно теории Большого взрыва, которой придерживается современная космология, пока Вселенная расширяется, свет, излучаемый из определенной точки, никогда не сможет широко распространиться по Вселенной.

– Иными словами, у «него» никогда не будет и не может быть хотя бы одного реального ощущения.

Ее взгляд был устремлен куда-то бесконечно далеко. Она долго молчала, прежде чем бросить короткую реплику:

– А у нас?

Ее вопрос заставил его погрузиться в воспоминания. Между тем в лесах горы Сиюнь защебетали первые птицы. На восточном горизонте появилась светящаяся полоска.

– У меня было, – уверенно сказал он.

Да, у него было реальное ощущение. Это случилось тридцать четыре года назад мирной лунной ночью на этой самой горной вершине. Легкая, как перышко, гибкая фигура в лунном свете, глаза молодой женщины, глядящей на звезды… Мерцание в его мозгу быстро распространилось по всей вселенной его разума. С тех пор это мерцание ни на миг не затухало. Вселенная, заключенная в его мозгу, превосходила великолепием заполненную звездами внешнюю Вселенную, которая расширяется уже почти четырнадцать миллиардов лет. Хотя внешняя Вселенная безмерно огромна, наука в конце концов установила, что она конечна. А вот мысль – бесконечна.

Небо на востоке быстро светлело, и россыпь звезд таяла в этом свете. Стали проявляться грубые очертания горы Сиюнь. На самой высокой вершине этого массива, возле увитых лозой руин обсерватории, два почти шестидесятилетних человека напряженно смотрели на восток, ожидая, когда над горизонтом поднимется ослепительно яркая мозговая клетка.