Белнэп подошел к одному из телефонов-автоматов, расположенных напротив стоек регистрации. Набрав номер аэропорта, он попросил соединить с диспетчерской полетов. Когда ему наконец ответили, Белнэп тихим, утробным голосом произнес:

– На борту самолета, который стоит у четвертого терминала, находится бомба. Фугасный заряд. Взрыватель подключен к альтиметру. Ждите дальнейших сообщений. – С этими словами он положил трубку.

Затем Белнэп сделал еще два звонка, в отделение американского Управления по борьбе с наркотиками в Никосии, столице Кипра, оставшейся в настоящее время последней столицей в мире, разделенной на две части. Тщательно манипулируя кодовыми словами и профессиональными сокращениями, он передал свое важное сообщение. На борту «Гольфстрима», который готов вот-вот вылететь из международного аэропорта Ларнаки, находится большой груз турецкого героина, конечной целью которого должны стать Соединенные Штаты.

Белнэп не мог сказать, кто откликнется быстрее, американское УБН или кипрское Управление по борьбе с терроризмом, однако и первое, и второе ведомства немедленно запретили частному самолету подниматься в воздух. Хотя отделение УБН находилось в столице, Белнэп знал, что несколько сотрудников постоянно дежурят в аэропорту Ларнаки. Сколько времени потребуется на то, чтобы они начали действовать? Достав носовой платок, Белнэп незаметно вытер телефонную трубку.

Он посмотрел на «Гольфстрим»; потоки горячего воздуха из сопел, видимые только по искажению предметов, находившихся позади, ослабли. Летчик получил команду заглушить двигатели. Прошло две минуты. Три минуты. К самолету быстро подкатил фургон со складным трапом на крыше, к которому тотчас же присоединился второй. Затем подъехал грузовик с кузовом, крытым брезентом, откуда начали выпрыгивать кипрские солдаты. Последней примчалась машина, из которой вышли, судя по одежде, сотрудники американского УБН. Власти Кипра обещали Соединенным Штатам полное содействие в вопросах борьбы с оборотом наркотиков, за что островное государство получало от Америки щедрую военную и финансовую помощь. По крайней мере, внешне Кипр стремился выполнить свои обязательства.

Подбежав к стальной двери, ведущей на взлетно-посадочную полосу, Белнэп мельком показал охраннику свое удостоверение, залитое в пластик.

– УБН, – бросил он на ходу и, ткнув пальцем в суету вокруг «Гольфстрима», толкнул дверь и поспешил к самолету, окруженному сотрудниками правоохранительных ведомств.

Казалось, меньше всего на свете они сейчас обрадовались бы появлению постороннего, однако Белнэп по собственному опыту знал, насколько просто проникнуть в столпотворение сотрудников различных ведомств. Это все равно что заявиться незваным гостем на свадьбу: все будут принимать тебя за приглашенного со стороны второй семьи. К тому же никто не заподозрит присутствия овцы среди сборища волков; обилие вооруженных сотрудников правоохранительных органов в форме, казалось, обеспечивало надежную защиту от посторонних.

Белнэп подошел к одному из тех, кого он определил как сотрудника УБН.

– Бауэрс, из госдепа, – представился он.

Из чего следовало: сотрудник Государственного департамента США, или оперативный работник американского разведывательного ведомства, прикрывающийся дипломатическим паспортом. Впрочем, не имело значения, какое заключение сделает тот, к кому обратился Белнэп. На сотруднике УБН была рубашка цвета хаки с круглой нашивкой на плече, вверху которой было написано: «Министерство юстиции США», а внизу изгибалась строчка «Управление по борьбе с наркотиками». В центре красовалось стилизованное изображение орла, парящего в голубом небе над зеленой землей. Шеврон под нашивкой показывал, что это старший агент.

– Вы знаете, что эта «птичка» принадлежит Никосу Ставросу? – спросил Белнэп.

Пожав плечами, американец молча кивнул на другого сотрудника УБН, судя по всему, своего начальника.

– Бауэрс, – повторил Белнэп. – Из госдепа. Мы получили уведомление одновременно с вами. В два тридцать пять. – Это было межведомственное обозначение экстренного вызова. – Я здесь только для того, чтобы наблюдать.

– Макджи. Киприоты поднялись на борт самолета минуту назад. – У американца были зализанные светлые волосы, маленькие оттопыренные уши и красная полоса, проходящая по лбу, щекам и носу – так обгорает на солнце человек, которому приходится много стоять на улице. – Они получили сообщение о взрывчатке, взрыватель якобы подсоединен к альтиметру.

Из кабины донесся лай. К открытой двери уже был прикреплен раздвижной трап.

– А нас предупредили о транзитной партии героина. – Белнэп держался отчужденно, со скучающим видом. Он знал, что дружелюбие и словоохотливость обязательно вызовут подозрение. Многие сотрудники службы собственной безопасности выдавали себя своим чересчур общительным поведением.

– Скорее всего, речь идет о нескольких килограммах собачьего дерьма, – по-южному растягивая слова, произнес светловолосый американец. – Но мы ведь все равно должны проверить, ведь так? – Выжидательный взгляд.

– Сами проверяйте, – проворчал Белнэп. – Я не собираюсь торчать здесь весь день. Кстати, вы уже получили данные о том, кому принадлежит самолет?

Сотрудник УБН колебался слишком долго.

– Пока что нет.

– Пока что нет? – удивленно посмотрел на него Белнэп. – Если бы мне вздумалось пускать задницей дым, я бы засунул в нее «косячок».

Светловолосый американец рассмеялся.

– Ну, это ведь ни для кого не секрет, ведь так?

– Я хочу только узнать, подтвердили ли вам, что самолет принадлежит Ставросу? Что насчет летчика?

– Летчик также является штатным сотрудником Ставроса, – ответил человек из УБН. – А вот и он сам.

В сопровождении двух вооруженных до зубов кипрских полицейских на алюминиевом трапе появился летчик, громко выражающий свое недовольство.

Достав рацию, Белнэп проговорил в нее:

– Говорит Бауэрс. Получено подтверждение, что летчик принадлежит Ставросу.

Небольшой спектакль для Макджи.

Светловолосый сотрудник УБН обменялся несколькими фразами с кипрским полицейским, после чего снова повернулся к Белнэпу.

– Никаких наркотиков пока нет. Зато есть накачанный наркотиками пассажир.

Подняв взгляд, Белнэп увидел, как два могучих кипрских полицейских чуть ли не волоком тащат маленькую обмякшую женскую фигуру.

Это была Андреа.

Хвала господу! Молодая женщина смотрела вокруг невидящим взором, ноги под ней подгибались, но в остальном, похоже, она была невредима. Никаких следов насилия. Все указывало на отравление опиумом. Полностью одурманенное сознание и потеря физических сил, однако все это быстро лечится.

Летчик, которого отвели к зеленому армейскому грузовику, изображал недоумение и полное неведение. Однако Белнэп не сомневался, что он действовал по приказу Никоса Ставроса.