Гроб с телом вице-адмирала на «Виктори» доставили сначала в Гибралтар, где корабль был отремонтирован после сражения, а затем в Портсмут. Чтобы тело Нельсона сохранилось, его везли в бочке с ромом, который постоянно меняли, так как из-за встречных ветров плавание продолжалось пять недель. В Портсмуте тело вице-адмирала было положено в гроб (тот самый, сделанный из мачты захваченного при Абукире «Ориента»!) и на небольшом судне переправлено в Гринвич. Именно там в начале января 1806 года тело Нельсона было выставлено для прощания в специальном мавзолее архитектора Кристофера Рена. Проститься со своим кумиром пришли в те дни десятки тысяч людей. На целую неделю маленький Гринвич стал настоящей Меккой для всего английского народа. Затем гроб с телом покойного перевезли на яхте лорда Грея «Чэтэм» по Темзе в Уайтхолл. При следовании яхты все суда спускали свои флаги, форты Тилбери и Гревзенда салютовали орудийными залпами, в церквях звонили в колокола. Вечером 23 декабря яхта пристала к Госпиталю инвалидов. Гроб встречал лично лорд Гуд, бывший некогда начальником и учителем покойного. В Уайтхолле гроб с телом Нельсона выставили для прощания в Адмиралтействе.

Друг Нельсона лорд Минто уже давал пространные интервью: «Нельсон был человек особого, героического склада. Казалось, он всегда стремился к достижению невозможного, и это давалось ему легко. На этом зиждится теперь наше постоянное превосходство на море, несмотря на растущую армию противника. Я не видел этих черт в других людях, но не сомневаюсь, что его примеру последуют многие».

Если лорд Минто славил Нельсона как героя, то редактор «Морнинг кроникл», входивший в число друзей Эммы Гамильтон, славил уже добродетели погибшего: «Еще не было на свете человека, более созданного для семейного счастья, чем благородный виконт Нельсон. Его мягкий характер и любящее сердце по-настоящему ценили только в семейном кругу. Только в Мертоне, в окружении семьи и друзей, он по-настоящему наслаждался коротким отдыхом, выпадающим на его долю. Только здесь мог он дать волю истинной, никем не стесненной доброте своего сердца. Невозможно представить себе человека, более благожелательного и добродетельного, чем лорд Нельсон».

Утром 9 января 1806 года гроб с телом Нельсона был помещен в саркофаг из черного мрамора и перевезен в собор Святого Павла на катафалке, изображавшем корабль. Английский биограф Нельсона Г. Эджингтон пишет: «Это были самые торжественные, пышные похороны на памяти многих. На них присутствовали правительство, члены королевской семьи, сотни тысяч людей. Двадцать тысяч добровольцев стояли шпалерами, чтобы хоть как-то сдержать напор толпы. Шествие открывал сводный корпус из представителей всех родов войск. Погребальная колесница была выполнена в виде палубы «Виктори». За колесницей шли матросы с флагманского линкора, неся на руках разорванный французскими ядрами вице-адмиральский флаг Нельсона, за матросами следовали принцы крови, затем в соответствии со старшинством должностные лица государства и далее уже необозримая река всех остальных. Процессия была такой длинной (целые две мили), что, когда легкая кавалерия, возглавляющая колонну, была уже у собора, последние участники ее еще только выходили из Адмиралтейства. Из отсутствующих на похоронах персон самыми заметными были леди Нельсон и леди Гамильтон. А поразило всех присутствие адмирала Вильнёва — он был взят в плен у Трафальгара и привезен в Англию, где его выпустили на поруки».

Побежденный, переживший своего победителя… Наверное, еще никогда живой так не завидовал мертвому, как Вильнёв завидовал счастливой участи Нельсона, ибо его собственная участь была ужасной!

Почему же Вильнёв принял участие в похоронах своего самого большого врага? Скорее всего потому, что его и Нельсона объединяли долгие годы личного противостояния. В этом противостоянии был смысл жизни обоих. Трафальгар поставил точку в их борьбе и в их жизни. Теперь все было кончено как для Нельсона, так и для Вильнёва: один, одержав великую победу, ушел в мир иной, став национальным героем; другой остался жив, но имя его отныне было проклято соотечественниками во веки веков. Прощаясь с Нельсоном, Вильнёв, по сути дела, прощался с самим собой.

Трудно даже представить душевное состояние Вильнёва после Трафальгара. Храбрый и предельно честный моряк, он не был столь талантлив, как Нельсон, а вверенный ему флот был намного хуже английского. Понукаемый Наполеоном, он вышел в море, хотя и понимал всю обреченность задуманного предприятия. Он выполнил приказ, сделав все, что было возможно, и был проклят своей родиной. Что может быть горше этого?

Через некоторое время английское правительство разрешило Вильнёву вернуться во Францию. В те дни он писал жене: «Я достиг черты, когда жизнь уже становится бесчестием… Как я счастлив, что у меня нет детей, которые получили бы от меня бремя моего имени!»

Спустя несколько дней тело вице-адмирала Вильнёва было обнаружено в гостинице французского городка Рени, через который он проезжал по пути домой. Ходили слухи, что он был убит по приказу Наполеона. Но рядом с трупом французского флотоводца нашли его прощальное письмо Наполеону, в котором он попытается оправдаться перед современниками и потомками.

Наполеон даже не стал читать этого письма, а, скомкав, небрежно бросил на пол. Известие же о смерти Вильнёва вызвало у императора Франции лишь усмешку:

— Вильнёв и здесь показал себя как трус, побоявшись предстать перед французской Фемидой! Почему французские адмиралы в отличие от английских предпочитают плен и самоубийство славной смерти в бою?

Когда же во французской печати появилось мнение, что причиной смерти Вильнёва явилась его психическая неуравновешенность, Наполеон еще раз вспомнил о своем несчастном вице-адмирале:

— Признаки сумасшествия наблюдались у него еще во время морской кампании!

После этого имя Вильнёва было предано на его родине забвению.

В канун похорон героя Трафальгара по всей Англии началось лихорадочное сооружение памятников ему. Не было, наверное, в то время ни одного селения, где на обывателей не взирал бы с наскоро сооруженного пьедестала одноглазый и однорукий герой. Наиболее значительные монументы были поставлены в Норвиче, Бристоле, Эдинбурге, Глазго, Дублине, Ливерпуле, Бирмингеме и Ярмуте. Апофеозом этого всеанглийского мемориального бума стало сооружение в Лондоне величественной Нельсоновской колонны на площади Короля Вильгельма II, переименованной в Трафальгарскую. Знаменитый английский художник Уильям Тернер написал гигантское полотно «Трафальгарский бой», на котором центральное место занимает «Виктори» со стоящим на ее палубе Нельсоном. Это полотно доныне украшает зал совета палаты лордов в Сент-Джеймсском дворце в Лондоне. А некоторое время спустя был поставлен на вечный прикол и флагманский линкор «Виктори», ставший памятником как Трафальгару, так и тому, кто в тот день держал на этом корабле свой флаг и принял на нем свою смерть.

Мундир, который был на Нельсоне в день Трафальгарского сражения, бережно хранится в Гринвичском госпитале, а часть фок-мачты «Виктори» и роковая пуля, которую извлекли из уже мертвого тела, — в Виндзорском замке.

Существует легенда, что ром, в котором везли тело Нельсона, затем был бережно разлит британскими офицерами по бутылкам и употреблялся в особо торжественных случаях. Когда же «нельсоновский ром» закончился, некий предприимчивый делец наладил массовый выпуск рома под названием «Кровь Нельсона», который и доныне пользуется особым почетом у английских моряков.