президентом. После этого Тер-Петросян призвал своих сторонников не покидать площадь Свободы до тех пор, пока его победа не будет признана.

На площади перед зданием Оперы – Театральной площади, или площади Свободы, как ее еще у нас называют, – традиционно проводились все крупные митинги. Это то самое место, где когда-то все начиналось: в 1988 году именно здесь звучали требования признать независимость Карабаха, в 1996-м шли активные выступления против Тер-Петросяна. И вот теперь 21 февраля Тер-Петросян здесь же собрал своих сторонников и заявил о начале перманентных митингов.

Такого развития событий я не ожидал. Я предполагал, что Тер-Петросян не признает своего поражения. Но чтобы объявить себя победителем с 21,5 процента набранных голосов?! Даже для него это был перебор. При этом своими действиями Тер-Петросян не оставил ни малейшей возможности для диалога и поиска компромисса. Если бы он заявил, что сомневается в объявленных результатах первого тура и потребовал проведения второго, я мог бы это понять. В Армении отсутствовала культура стерильных выборов и могли встречаться различные нарушения. Ведь я помнил, как на моих выборах в 2003 году мои же сторонники предлагали для победы в первом туре чуть дотянуть процент голосов до нужного, что я тогда категорически отверг.

Результат, близкий к проходному порогу, может вызывать подозрения в легитимности выборов, даже если они абсолютно чистые. А такие подозрения способны подстегнуть протестный электорат, завести его, особенно если зафиксированы даже незначительные нарушения. Зачем Левону понадобилось загонять поствыборную ситуацию в полный тупик для себя и властей? Такой подход лишил меня как президента возможности разрядить обстановку. Единственное, что я мог тогда сделать, – это настоять, уговорить Сержа Саргсяна пойти на второй тур, несмотря на победу. Ради спокойствия и стабильности! Я уверен, что и во втором туре Серж выиграл бы с хорошим перевесом! Но что бы это дало? Если Тер-Петросян при 21,5 процента голосов объявляет себя победителем, то и после второго тура, независимо от результатов, он будет утверждать то же самое. Все повторится двумя неделями позже и, возможно, с большей агрессией. Тер-Петросян всегда считал, что в политике нет места морали, и часто говорил об этом публично. Он очень любил известное выражение «Цель оправдывает средства». Очевидно, еще задолго до выборов экс-президент убедил себя в том, что уже выиграл! Его оскорбительные предвыборные лозунги и избранная тактика не допускали даже мысли о поражении. Тер-Петросян не мог себе представить иного исхода выборов, кроме как собственной победы, и он ее провозгласил… правда, лишь на Театральной площади.

Взвесив все «за» и «против», я решил, что правильнее всего действовать согласно Конституции и никак не вмешиваться в избирательный процесс.

Начались непрекращающиеся митинги. Людей собиралось много, но все же не настолько, как пыталась представить оппозиция, называя совершенно фантастические цифры. При подсчете по фотографиям с крыши здания Оперы выяснилось, что на площади в среднем находятся 6000–7000 человек. Заметное для Еревана количество – около 15 000 – собралось только в первый день. Ночью в разбитом на площади палаточном городке оставалось всего человек пятьсот – шестьсот, утром народ снова подтягивался. Днем митинги шли почти безостановочно. Они не были санкционированными – их организаторы даже не обращались за разрешением к городским властям.

С каждым днем лозунги у митингующих становились все более радикальными: «Здесь мы формируем наше правительство», «Мы выиграли эти выборы и двинемся на президентский дворец», «Настоящая власть не там, а здесь», «Я – избранный президент!». На площади постоянно играла бравурная музыка, своими силами организовывали концерты, где приплясывал и первый президент. С первого же дня было организовано питание для всех желающих, на которое сразу же подтянулись городские бомжи.

Все расходы покрывали бизнесмены, поддержавшие выборную кампанию не только морально, но и финансово. В число основных спонсоров входил Хачатур Сукиасян, один из самых богатых людей в Армении. Свое состояние он сделал еще при АОДе, был близок к Тер-Петросяну, и в случае победы ему обещали премьерское кресло. Сукиасян очень негативно относился к Сержу Саргсяну и, вероятно, в его избрании видел угрозу своему благополучию. Никто не сомневался, что Хачатур окажется с оппозицией, но меня это особо не беспокоило. Я не делил бизнесменов на партийных-беспартийных и не задумывался, кто с кем водит дружбу. Я считал, что гораздо важнее не их лояльность, а то, что они создавали рабочие места и способствовали росту экономики. Среди сторонников Тер-Петросяна встречались и другие бизнесмены, поменьше калибром, но средства в его кампанию они, несомненно, вкладывали. Так что денег на кормление митингующих хватало.

Уже 21 февраля ситуация приобрела несколько иной оборот: теперь в своих выступлениях на митингах Тер-Петросян выдвинул лозунг о начале кампании по деморализации госаппарата. Он объявил, что госслужащие и военные якобы переходят на сторону протестующих в массовом порядке, и призвал армию и правоохранительные органы последовать их примеру. Поначалу, перечисляя своих сторонников, Тер-Петросян сыпал именами чиновников среднего звена, а потом неожиданно заявил, что его «всенародное движение» поддержали некоторые генералы и дипломаты. Речь шла о заместителях министра обороны генералах Гагике Мелконяне и Манвеле Григоряне, причем Манвел был еще и председателем «Еркрапа», а также о нескольких послах Армении в разных странах и одном заместителе министра иностранных дел. Имена дипломатов меня не удивили: все они вышли из АОДа, один из них в свое время работал пресс-секретарем первого президента, другой – помощником председателя парламента. Они начали карьеру при АОДе и довольно успешно продолжили при мне. Но имена генералов, особенно Манвела, меня возмутили. Я не хотел этому верить! Как Манвел мог пойти на такое предательство после того, как мы вместе прошли долгий боевой путь? Мне сразу вспомнилась озадачившая меня встреча с ним незадолго до выборов.

Манвела, одного из наших боевых командиров, который долгое время провел в Карабахе, я знал хорошо. Родом из Армении, в самом конце 1980-х он приехал в Карабах с добровольческим отрядом и оставался у нас всю войну. В 2000 году я назначил его заместителем министра обороны Армении и присвоил ему звание генерала. За пару месяцев до президентских выборов он попросил меня о встрече и сказал, что очень хотел бы поговорить со мной лично о выборах. Мы договорились увидеться в выходной, и Манвел приехал ко мне в Цахкадзор, где я останавливался в коттедже пансионата Армросгазпрома. Неожиданно для меня он заговорил о том, что решение сделать Сержа Саргсяна моим преемником – большая ошибка. Что это неправильный выбор, что я Сержа плохо знаю и что в «Еркрапа» его многие не воспринимают. Манвел настойчиво уговаривал меня поменять решение и пойти на выборы самому. Часа через