что все договоренности с ним, без сомнения, будут выполняться. Через два дня на встрече с избранным президентом было подписано соответствующее соглашение.

Поскольку «стояние» на Театральной площади продолжалось, я каждый день заслушивал доклады руководителей правоохранительных органов. Начальник полиции Айк Арутюнян сообщил, что в палаточном городке появилось много людей с криминальным прошлым и бомжей. Его это очень обеспокоило: поскольку полиция не знает, что происходит внутри палаток и есть ли там оружие, с каждым днем возрастает риск провокаций и чрезвычайных происшествий. Ночами холодно, люди пьют много алкоголя, возможны инциденты. При таком скоплении людей случайный подрыв гранаты подвыпившим человеком приведет к тяжелым последствиям. Могут быть и умышленные провокации, с целью свалить их на власти и накалить обстановку. Однако демонтаж палаток мог вызвать сопротивление, и тогда пришлось бы применять силу, чего нам не хотелось.

В конце февраля глава службы безопасности Горик Акопян поддержал опасения полиции о возможности провокаций на Театральной площади. По его сведениям, к собравшимся присоединились – после закрытия их офиса – и недовольные из «Еркрапа». Акопян сообщил, что большинство из них вооружены, а протестующим они собираются раздать железные прутья и дубинки. Медлить дальше они считали опасным, и полиция сочла необходимым срочно провести обыски в палатках, чтобы выявить и изъять оружие и вообще все, что может быть использовано для противозаконных действий. Об этом мне доложили Айк Арутюнян и Горик Акопян, причем начальник полиции был уверен, что с людьми получится договориться и все пройдет спокойно, без эксцессов.

Столкновение

Операцию по досмотру палаток полиция решила провести ранним утром 1 марта. Накануне вечером ко мне на прием попросился начальник службы госохраны Гриша Саркисян. Гриша работал со мной с первого дня моего назначения председателем ГКО в Карабахе. Хороший сотрудник и преданный мне человек, в тот день он оказался в явном замешательстве. Узнав от полиции об операции, он спросил, как ему быть, если вдруг на площади окажется Тер-Петросян? В Гришины обязанности по закону входило обеспечение безопасности отставного президента.

– Гриша, посмотри ваши протоколы и действуй строго по ним.

– Там написано, что если жизни охраняемого объекта угрожает опасность, то мы должны незамедлительно эвакуировать его в безопасное место! Ну а вдруг он откажется?

– А там про его согласие что-нибудь написано?

– Да вроде нет…

– Мой совет – действуй строго по инструкциям! И смотри, чтобы с бывшим президентом ничего не случилось.

Впрочем, все надеялись, что до таких проблем дело не дойдет.

Однако утром, когда внутренние войска приехали на площадь, оказалось, что их там ждали. Никто не спал, более того, людей на площади собралось раза в два больше, чем обычно. Многие из них держали в руках железные трубы и арматуру – митингующие явно знали о предстоящей операции и успели подготовиться к ней. Люди выглядели взбудораженными, крайне агрессивными и были настроены драться. Позже спецслужбы выяснили, что предупредил их о предстоящем обыске один из сотрудников полиции, подполковник Армен Никогосян, симпатизирующий Тер-Петросяну и владеющий информацией по долгу службы. Позже за этот поступок его осудили на два года. На суде он признал свою вину.

Постфактум, анализируя случившееся, я думаю, что полиции в той ситуации следовало воздержаться от любых действий и отменить операцию. Но руководивший операцией полицейский оказался человеком решительным и отменять ничего не стал. Он не сомневался, что действует строго по закону, и не стал ранним утром беспокоить начальство. Как бы то ни было, цепочка событий начала разворачиваться в том направлении, которого никто не предполагал.

Прежде чем полиция успела объявить о целях операции, в нее из толпы полетели камни и арматура. Разговора явно не получилось. Используя щиты и дубинки, внутренним войскам пришлось вытеснить митингующих с площади. Тер-Петросяна, оказавшегося среди них, Гриша Саркисян эвакуировал домой. Вся операция длилась около часа. После того как люди разбежались, полицейские разобрали палатки. В окрестных кустах и на газоне нашли несколько гранат, три пистолета, много патронов, большое количество металлических прутьев и «ежей», а также коробки с таблетками и растворами. Видимо, владельцы этого арсенала испугались, что попадут под статью о незаконном хранении, и просто выбросили его. Площадь была расчищена. Оружия оказалось гораздо меньше, чем спецслужбы ожидали. По их объяснениям, из-за утечки информации его наверняка успели вывезти. В ходе столкновений телесные повреждения получили тридцать четыре человека – солдаты ВВ и полицейские, в основном от ударов арматурой и металлическими прутьями. Сколь-либо серьезно пострадавших в результате этих действий не оказалось.

Но силовой разгон митингующих спровоцировал мобилизацию сторонников Тер-Петросяна, и с 11 часов люди стали собираться уже на другой площади, перед мэрией и французским посольством. Поползли слухи о множестве погибших во время утренней ликвидации палаточного городка. Начался митинг. Уровень агрессии постепенно нарастал – нашлись люди, умеющие возбуждать толпу и раскачивать ее эмоционально. Около полудня члены штаба Тер-Петросяна стали координировать и осознанно направлять действия собравшихся. По их команде двумя троллейбусами перекрыли дороги, ведущие к площади. Ораторы, выступающие на митинге, обратились к людям с призывами свергнуть власть. Начались выкрики о том, что пора браться за оружие, идти на Баграмяна, 26, и штурмовать здание президентского офиса. Митингующие скандировали: «Левон – президент, Артур – предатель», имея в виду заявление Артура о сотрудничестве с властями.

Дальнейшие события заслуживают того, чтобы описать их подробно, буквально по часам.

Примерно около двух часов дня, при участии омбудсмена, полиция договаривается с собравшимися перед мэрией о продолжении митинга либо у Республиканского стадиона, либо у Матенадарана. Несколько лидеров оппозиции пытаются увести людей, и часть толпы, действительно, начинает двигаться с площади. Ближе к трем, после переговоров с участием Давида Шахназаряна и Хачатура Сукиасяна, кордон полиции, разделяющий две группы митингующих, снят: достигнуто соглашение о готовности полиции сопроводить протестующих к Матенадарану. Давид Шахназарян от имени Левона призывает людей направляться к стадиону, но радикальная часть толпы, контролируемая Николом Пашиняном, требует инструкций лично от Тер-Петросяна. Кто-то едет к Тер-Петросяну домой, остальные демонстранты остаются на площади ждать их возвращения.

Никол Пашинян призывает возбужденную толпу не поддаваться на уговоры полиции. Он кричит: «Нет, никуда не идем! Остаемся здесь, баррикадируемся!» Полицейские по-прежнему пытаются уговаривать людей: «Как же так, братцы? Мы же договорились!» Их поддерживает Хачатур Сукиасян, который обращается к толпе: «Пожалуйста, хотите митинг – идите на Матенадаран». Ему вторит Давид Шахназарян, свояк первого президента, но перекричать Пашиняна им не удается, и они покидают площадь.

Управлять толпой остается Никол Пашинян, который называет себя главным представителем Тер-Петросяна и, ссылаясь на его распоряжения, приказывает всем оставаться на площади у посольства, строить баррикады и подручными средствами оказывать сопротивление силам правопорядка. Митингующие с