— Мы не будем пересекать никаких границ! Ну ладно, а каковы твои успехи?

Она открыла свой блокнот, лежавший на столе:

— Есть успехи. Первое: как я уже сказала, до майора Шеффера дозвониться не удалось. Я пыталась дважды и оставила для него сообщения, что позвоню еще. Но не думаю, чтобы он хотел разговаривать со мной. Тебе может повезти больше.

— Я ему попозже позвоню. — Я улегся на диван. — Кстати, на Маккуэн-Понд-роуд не было никаких наблюдателей.

— Может, они хорошо спрятались.

— Может быть. Или Шеффер решил от нас отделаться.

— Но ты все равно поехал в клуб.

— Я оставил записку — вырезал на коре березы.

— Я еще раз просмотрела списки пассажиров. Заказы на билеты и договоры на аренду машин. Никаких других интересных имен, кроме Пола Данна и Эдуарда Уолфера. И конечно, Михаила Путова. — Она заглянула в свои записи: — Там были еще имена, показавшиеся мне знакомыми, но это, вероятно, потому, что я несколько раз перечитывала списки. Например, Джеймс Хокинс. Тебе это имя не кажется знакомым? Только не говори, что он играл на третьей базе за «Янки».

— Ладно, не играл. Хокинс? А ты в «Гугл» лазила?

— Лазила. И там есть один Джеймс Хокинс — из членов Объединенного комитета начальников штабов. Генерал ВВС. Только откуда нам знать, что это тот Хокинс?

— Ну… если уж он поехал в «Кастер-Хилл», то, вероятно, тот самый. Он машину напрокат брал?

— Нет. Прибыл из Бостона в субботу, в девять двадцать пять, и отбыл в ноль сорок пять в воскресенье в Бостон с последующей пересадкой на Вашингтон.

— О'кей… Если он приехал в «Кастер-Хилл», то за ним, вероятно, прислали в аэропорт машину. И вот что интересно: ни за кем из этих випов Мэдокс не послал самолеты своей корпорации. Думаю, что он, да и они тоже, просто не желал привлекать ничьего внимания к своим прямым контактам. А это всегда подозрительно.

— Ну, может оказаться, — возразила Кейт, — что дело тут просто в этике: правительственным чиновникам не следует принимать дорогие подарки от богатых людей.

— Тогда это еще более подозрительно, — заметил я. — Стало быть, у Мэдокса на этом сборище был член Комитета начальников штабов, генерал ВВС.

— Интересно, а эти гости знали о Харри и о том, что с ним потом произошло…

Я не мог себе представить, чтобы люди такого уровня оказались замешаны в убийстве. С другой стороны, если ставки достаточно высокие, все возможно.

— Что-нибудь еще из аэропорта?

— Нет, это все. Понадобится целая команда, чтобы проанализировать все списки, посмотреть, кто такие все эти люди и какая связь — если она вообще имеется — между ними и Бэйном Мэдоксом.

— Надеюсь, наши коллеги уже работают над этим. Только вот результатов мы никогда не узнаем.

Кейт ничего на это не сказала. И продолжила свой доклад:

— Потом я полезла в Интернет, в «Гугл», и стала искать, что там имеется на мистера Бэйна Мэдокса. И сведений о нем оказалось на удивление мало.

— Ничего удивительного тут нет.

— Надо думать. Большая часть информации — о его бизнесе. Пост генерального директора и основного держателя акций «Глобал ойл корпорейшн». Не слишком много. А о нем самом, биографии, личных делах почти ничего — никакого упоминания о бывшей жене или детях, с полдюжины выдержек из опубликованных источников и ни единой цитаты из неопубликованных. И никаких комментариев.

— По всей видимости, он имеет возможность снимать нежелательную информацию, поступающую в Сеть от третьих лиц.

— По всей видимости. — Она заглянула в свои записи. — Единственное, что может представлять хоть какой-то интерес, — около пятидесяти процентов его нефтяных и газовых месторождений и половина танкерного флота принадлежат безымянным владельцам с Ближнего Востока.

Я задумался над этим. Мэдокс говорил о своем приятеле, иракском нефтяном министре. Следовательно, он, равно как и большая часть западных владельцев нефтяных компаний, должен целовать кое-чьи задницы в странах, имеющих нефть. Но поскольку Бэйн Мэдокс явно не принадлежит к типу людей, готовых целовать чьи-то задницы, то, вполне возможно, озабочен устранением своих партнеров, раз и навсегда. Может, именно это он и задумал.

— Что-нибудь еще по Мэдоксу?

— Нет. Потом я снова влезла в Интернет и стала искать информацию по СНЧ. Там ее не слишком много, чуть больше того, что нам рассказал Джон Насефф. За одним исключением — русские используют свою СНЧ-систему не так, как мы.

— Верно. У них в алфавите больше букв. — Я зевнул и прислушался к бурчанию в собственном желудке.

— Нет, разница еще в одном. — Она снова заглянула в свои записи. — Вот послушай. В США посылают СНЧ-сообщения своему подводному флоту как предупредительный сигнал, а вот русские в моменты усиления международной напряженности постоянно шлют своим ядерным подлодкам одно и то же послание, в котором сообщается, что все в порядке. И когда такая передача вдруг прекращается, это означает, что сейчас им будут передавать новое, срочное сообщение. И если оно не поступает на подлодку в течение времени, необходимого для прохождения СНЧ-сигналов — а это около тридцати минут, — тогда молчание воспринимается как знак того, что передающая СНЧ-станция уничтожена. На этот случай подлодка имеет приказ запускать ракеты по заранее определенным целям в США, Канаде или где-то еще.

— Господи, надеюсь, они вовремя оплачивают свои счета за электричество.

— Я тоже надеюсь, — кивнула Кейт. — Вот поэтому наш СНЧ-приемник в Гренландии и смог перехватить СНЧ-сигналы русских и определить местоположение передатчика на Кольском полуострове — непрерывный сигнал «Все в порядке» поступал в течение всего периода международной напряженности. А спровоцировали ее мы, чтобы заставить русских непрерывно посылать этот сигнал и получить возможность обнаружить их передатчик на Кольском полуострове.

— Ух ты! Какие мы умные! И что же после этого говорить о балансировании на грани ядерной войны! Как все-таки хорошо, что «холодная война» закончилась!

— Именно. Но это привело меня к мысли, что Мэдокс, который однажды уже сумел заполучить американские СНЧ-коды, мог раздобыть и аналогичные русские. Если верить этой статье — кстати, ее написал швед, — у русских не такое сложное и не столь непробиваемое для хакеров программное обеспечение для шифровки этих сообщений. Значит, Мэдокс вполне мог перейти на СНЧ-частоты, используемые русскими, и теперь хочет послать фальшивые сигналы русским подводным лодкам, чтобы те нанесли ядерный удар… по Китаю или Ближнему Востоку. Да по кому угодно, кто ему сегодня не нравится.

Я задумался над этим предположением.

— Что же, если русские коды легче добыть, чем наши, надо полагать, такая возможность имеется. Тот же передатчик в «Кастер-Хилл», но другие подлодки. Что там еще интересного про СНЧ?