– Что ж… – Он изменил позу и заулыбался, с предвкушением, почти взволнованно. Я видел, что ему очень хочется поговорить об этом. – Мы с приятелем часто болтали на эту тему и сочинили историю. На самом деле не только сочинили. Он был типографом-любителем и держал в подвале печатный станок. У него отлично получалось. И однажды, смеха ради, мы напечатали статью, похожую на те, что могут издавать в будущем. У меня где-то завалялась пара экземпляров. Хочешь взглянуть?

– Тэд! – с мольбой произнесла Энн.

– Все в порядке, милая, – ответил он.

Конечно, я сказал, что хотел бы взглянуть на его статью, и Тэд пошел к себе домой и через пару минут вернулся с длинной узкой полосой бумаги.

На ощупь она была похожа не на бумагу – скорее на тонкий лен; она не шуршала и не хрустела, хотя и была жесткой. Наверху был напечатан красным заголовок – вытянутыми, тонкими, но очень разборчивыми буквами. «Время в наших руках?» – гласил он. И ниже: «Следует ли запретить ПВ? Новый серьезный вопрос для мира, которому и так угрожают кислородное истощение, запугивание населения и «молекулярное безумие».

– Буквы имеют такую странную форму, потому что именно такими они выходят из телетайпов в домах подписчиков, – объяснил Тэд.

Женщины одарили его презрительными взглядами и вернулись к своей беседе.

– Весьма мудреная шутка, – заметил я.

– Знаю, – сказал он со смехом. – Мы потратили на нее много времени.

Я снова посмотрел на статью, и мое внимание привлекла картинка в середине страницы. Это было улыбающееся человеческое лицо, и оно словно выступало из бумаги. Снимок был сделан в анфас, и ты буквально видел, что нос торчит на тебя, а уши и виски погружены в страницу. Это был прекрасный отпечаток с великолепными цветами. Можно было различить крошечные морщинки вокруг глаз, влажную пленку на глазных яблоках и отдельные волоски на голове. Я поднес картинку ближе, и она стала плоской, двумерной, а я увидел, что это действительно отпечаток. Однако стоило мне вновь отодвинуть ее на комфортное для чтения расстояние, как фотография обрела объем, превратившись в совершенное миниатюрное человеческое лицо.

Под картинкой была подпись: «Ральф Кент, 32 года, квантовый физик и первый путешественник во времени. Первые слова, которые он произнес, вернувшись в лабораторию после проверки ПВ, теперь знамениты на весь мир. «В Англии XVI века, – заявил он, – никто не говорит по-английски».

– Твой приятель отлично печатает, – сказал я Тэду.

– Ты про фотографию? – спросил он. – Если постараться, можно добиться и не такого. Давай, прочти статью.

Я прикурил новую сигарету и начал читать.

Первая действующая Машина времени была спроектирована в лабораториях Скенектади «Электрической компании ДэФардей» в ноябре прошлого года. Семь руководителей компании держали этот проект в строгом секрете. Говорят, что он основан на расширении фундаментальных теорий Альберта Эйнштейна, знаменитого физика-теоретика прошлого века.

Ручная сборка пилотной модели удивительного изобретения ЭКД была завершена 18 мая этого года, и затраты на нее, без учета четырех лет предварительных исследований, составили около $ 190 000. Но еще до завершения работ и успешных испытаний она устарела. Финис Брайд, молодой австралийский физик из Мельбурнского университета, опубликовал отчеты об экспериментах, в которых успешно заменил стандартный дорогой платиновый сплав, ранее применявшийся в гравитационном отталкивании, на дешевое электрическое поле течения. И тем самым открыл, как быстро поняли представители ЭКД, путь к недорогому массовому производству Машин времени.

Совет директоров ЭКД решил во что бы то ни стало сохранить изобретение молодого австралийца в тайне от конкурентов. Но пока ЭКД собиралась с мыслями, секрет просочился наружу, и вскоре «Аско», Би-си-эй и «Истерн-электрик» уже соревновались друг с другом за право первыми выйти на рынок. Почти сразу к гонке подключились британские, французские, российские и итальянские производители, а вскоре и остальные телевип-компании по всему миру. В июне этого года установки для ПВ продавались по…

И тому подобное. Статья Тэда была отлично написана. Местами она казалась настоящей. В ней рассказывалось о том, как в начале лета, после крупной рекламной кампании, установки для путешествий во времени вышли на рынок. В первый день продаж покупатели отнеслись к ним с равнодушным скепсисом. Однако уже на следующий день прессу и телевип-сети (что бы это ни было) заполнили интервью с людьми, которые попробовали путешествовать во времени – и у них глаза полезли на лоб, потому что чертовы машины действительно работали.

Нужно было положить в карман маленькое устройство под названием «манипуляторное реле». Потом включить установку, настроить шкалы, шагнуть в луч невидимого света – и ты мгновенно появлялся в том месте и том времени, которые задал. Установка продолжала работать или автоматически включалась через определенное время, и если у тебя при себе по-прежнему было «манипуляторное реле», требовалось лишь встать на то самое место, где ты появился, – и ты возвращался домой, прямиком в луч невидимого света. Общественность буквально сошла с ума, и к моменту предположительного написания статьи производство шло полным ходом, двадцать четыре часа в сутки, а почти каждая семья в стране пыталась наскрести хотя бы сто пятьдесят долларов на самую дешевую модель.

Это была действительно творческая статья. Одной из ее изюминок являлась тревожная нотка, ощущавшаяся во всем тексте. Словно с ажиотажем, вызванным путешествиями во времени, была связана какая-то ужасная проблема, которую автор не хотел выражать словами. Он намекал на нее, задавался вопросом, не потребуется ли менять законодательство, но я не мог понять, что его тревожит. Путешествия во времени казались мне отличной задумкой.

– Прекрасная работа, – сказал я Тэду, закончив читать. – Но в чем смысл? Весь этот труд… для чего?

Тэд пожал плечами.

– Не знаю. Наверное, ни в чем. Тебе понравилось?

– Конечно.

– Можешь оставить себе этот экземпляр, если хочешь. У меня есть еще один.

– Спасибо, – сказал я и положил статью на колени. – Но что должно было произойти дальше?

– О, тебе станет скучно, – ответил Тэд. Он как будто смутился, словно жалел, что затеял все это, и покосился на жену, но та не повернула головы. – На самом деле, – продолжил он, – рассказ провалился. Писатель из меня не слишком хороший.

– Да, – сказала Энн, – хватит об этом.

– Давай, говори, – настаивал я.

Мгновение Тэд смотрел на меня очень серьезно, потом снова покачал головой.

– Нет, – сказал он, – это слишком сложно объяснить. Для этого ты должен хорошо знать мир будущего, мир, в котором люди до смерти боятся уничтожить самих себя. Мир, в котором есть невообразимое оружие, способное буквально стереть в порошок всю Солнечную систему. Мир, в котором каждый человек страшится того, что может принести завтрашний день.