Максимилиан поставил локти на стол, сцепил пальцы рук шалашиком и замолчал. Молчала и Аннет. Пауза затянулась, и Аннет опять упала духом. Она похвасталась, поделилась своими успехами. Он поражен, он рад за нее. И больше ничего ей сказать не собирается.

Он был любезен и обходителен, а ей хотелось, чтобы он принялся над ней подшучивать.

Он держался вежливо, а ей хотелось, чтобы он… подошел к ней, сжал ее лицо ладонями и поцеловал, и больше не говорил о ее успехах, а чтобы произнес совсем другие слова.

Максимилиан поглядывал на нее с интересом — словно ждал, что она сообщит ему еще что-то важное. Или ждал, когда она наконец уйдет, и он сможет заняться неотложными делами. Но сил уйти не было. Как можно расстаться навсегда, словно чужие люди?

Она сказала ему, что сама придет к мужчине, которого захочет видеть рядом с собой, и сама произнесет нужные слова. И как же, скажите на милость, ей это сделать? И что будет, если он в ответ на эти самые слова он начнет смущаться, извиняться, и говорить, что он не тот, кто ей нужен, или «ты достойна лучшего» и «давай останемся просто друзьями»?

— Послушай, Максимилиан…, — начала она.

— Да? — отозвался он скучным голосом. Аннет сбилась и замолчала. Что делать? Как ей сказать, что она любит его? И нужно ли это говорить?

В голове мелькала всякая чепуха — подходящие кадры из фильмов, отрывки спектаклей…

Трепетная дева заламывает руки, закатывает глаза и бормочет о неразделимом союзе сердец. Ей становится дурно. Взмахнув фалдами фрака, герой срывается с места, прыскает на деву водой из графина (есть на столе Максимилиана графин?…ага, вот он, подле пресс-папье), и когда герой наклоняется близко, чтобы расшнуровать корсет, алые уста сливаются, а через кадр звучат свадебные колокола.

Или вот: девица на дальнем фронтире залихватски сплевывает и заявляет загорелому погонщику скота в широкополой шляпе: «Ты мне по душе, приятель. Может, запряжем наших волов в одну телегу, а ночью вместе сходим на сеновал проверить, не забрались ли туда койоты?»

Да что за бред лезет в голову!

Максимилиан вежливо кашлянул.

— Мне пора, — промолвила Аннет и встала. — Еще раз спасибо, Максимилиан.

— Не за что.

Он тоже поднялся.

— Не забывай нас. Заходи в гости.

— Обязательно зайду. Если будет время, — пролепетала Аннет, отвернулась и на негнущихся ногах пошла к двери.

Она пересекла лишь половину кабинета, когда Максимилиан вздохнул и произнес:

— Нет, ты неисправима.

Она повернулась и увидела, что Максимилиан вышел из-за стола и уставился на нее сердитым взглядом. Затем заложил руки за спину, внушительно выпрямился и разразился речью.

— Я уверен, что будущее за такими женщинами, как ты, Аннет. Вы будете наставлять нас, мужчин. Установите мир во всем мире. Заберете себе наши обязанности, профессии и в два счета обставите в любом состязании. Но одну обязанность вам передавать нельзя. Нельзя ждать, что вы сами будете нас добиваться. Если мы будем ждать, когда вы сделаете первый шаг, мир просто-напросто вымрет. Даже если вы станете самым сильным и передовым полом, вы все равно будете выдумывать всякую ерунду, молча страдать и терзаться, и надеяться, что мы сумеем прочитать ваши мысли. Нет, главная роль и инициатива в развитии отношений должна оставаться за нами.

— Что ты такое говоришь? Я не понимаю, — пролепетала сбитая с толку Аннет.

Максимилиан тяжко вздохнул и приблизился к ней. Затем аккуратно поддернул брючины и опустился на одно колено. Со страдальческим выражением на лице порылся во внутреннем кармане пиджака и извлек обтянутую бархатом коробочку. Откинул крышку, протянул Аннет и произнес:

— Госпожа Вик, надеюсь, вы окажете мне честь стать моей женой.

Аннет на миг забыла, как дышать.

Этого не может быть! Это розыгрыш. Или он всерьез? Она даже не думала о таком. Мечтала лишь, чтобы оттянуть момент расставания. Провести вместе месяц, может год, а там как получится.

Она смотрела, как сверкает золотое колечко на алой подложке, и часто-часто моргала.

— Ты собираешься отвечать, или нет? Молчишь уже целую минуту. У меня затекли ноги.

— А зачем ты встал на колени? Это нелепо, — ответила Аннет растерянно.

У Максимилиана в ответ на это замечание дернулась щека, но он лишь терпеливо разъяснил:

— Я делаю тебе предложение. Ты должна сказать «да» или «нет». Так положено.

— Мне кажется, на колени нынче встают только в старомодных спектаклях.

— Ну прости, — обиделся Максимилиан. — Мне неизвестно, как нынче модно.

— А как ты делал предложение первой жене?

— Могла бы и не вспоминать о ней в такую минуту. Но если тебе интересно, отвечу: предложение я делал в официальной обстановке, в присутствии ее родителей и нотариуса. Потом мы подписали брачный контракт. На колени, конечно, не вставал. Ты первая, перед кем мне хочется стоять на коленях.

— Узнаю эту реплику, — пробормотала Аннет. — Слова Рональдо из «Влюбленного поэта». Акт второй, сцена третья. Ужасно слащавая пьеска.

— На тебя не угодишь. Так что, мне можно встать? По полу дует.

— Нет, нет, не смей подниматься. Раз такие правила, будем их соблюдать. Почему ты вдруг собрался жениться на мне, хотелось бы знать?

— Как почему? — удивился Максимилиан. — Чтобы провести с тобой жизнь, делить горе и радость и вместе встретить старость.

— Ты меня едва знаешь.

— Я тебя отлично знаю. Неделя нашей поездки была так насыщена событиями, что приравнивается к нескольким годам.

— Ты вел себя не очень красиво. Хотел взять меня на содержание.

— Ничего подобного. Я еще на дирижабле решил, что не прочь жениться на тебе. Когда внезапно понял, что в твоем присутствии мир становится… другим. Краски кажутся ярче, музыка — веселее, еда — вкуснее. И когда ты смотришь на меня, хочется совершать подвиги, быть добрее к детям и старушкам, и радоваться жизни без оглядки. В первый раз меня эта мысль позабавила, но она пришла ко мне во второй раз, и в третий… я перестал от нее отмахиваться и призадумался.

— Быть такого не может. Ты вечно подшучивал надо мной.

— А ты умело ставила меня на место. Скажу честно: рядом с тобой я превращался в неуверенного подростка, который хочет завоевать внимание понравившейся девушки и не знает, как это сделать. Со мной никогда такого раньше не было.

— Очень глупо.

— Ты разве не знаешь, что когда мужчина влюблен по уши, он ужасно глупеет? Ведет себя, как идиот. Верный признак, запомни.

Кожа на щеках Аннет налилась жаром, голова закружилась.

— У тебя на все ответ готов. Но нет, не верю. Ты сказал, что будешь помогать мне, пока мы будем вместе. Признайся, ты рассчитывал лишь на короткую интрижку. Не знаю, что сейчас на тебя нашло. Слушай, — встрепенулась она. — Ты случайно не пил вина? Вино заставляет тебя делать всякие глупости. Вспомнила: сегодня в соседнем ресторане проводят дегустацию фирменных марок! Ты заглянул туда утром, признайся!