Ей отвечал Посейдон, могучий Земли колебатель:

«Гера, свирепствуешь ты неразумно. Зачем тебе это?

Очень бы мне не хотелось, чтоб боги друг с другом сражались, —

Мы и боги другие: намного ведь мы их сильнее!

Лучше давайте-ка с поля сраженья сойдем и на вышке

Сядем. А смертные пусть о войне позаботятся сами.

Если же Феб-Аполлон иль Apec вмешаются в битву,

Если удержат Пелида и биться ему помешают,

Тотчас тогда против них мы вступим в сраженье и сами.

Скоро, я думаю, выйдя из битвы губительной этой,

Те против воли своей на Олимп возвратятся, в собранье

Прочих бессмертных богов, рукой укрощенные нашей».

Так произнесши, повел Черновласый богов за собою

К кругообразному валу Геракла, подобного богу;

Вал тот высокий троянцы совместно с Афиной Гераклу

Сделали, чтоб от морского чудовища прятаться мог он

В башне, когда на равнину оно устремлялось из моря.

Там воссел Посейдон и другие бессмертные боги,

Плечи окутав себе неразрывным туманом. Напротив

Сели враждебные боги над кручами Калликолоны

Около вас, Аполлон и Apec, городов разрушитель!

Так, принимая решенья, напротив друг друга сидели

Боги; но бой начинать, приносящий так много страданий,

Медлили те и другие. А Зевс с высоты побуждал их.

Медью светилась равнина. Заполнили всю ее люди,

Кони. Дрожала земля от топота дружно идущих

В битву мужей. Два лучших, храбрейших меж всех человека

На середине меж ратей сходились, желая сразиться, —

Сын Анхиза Эней и Пелид Ахиллес быстроногий.

Выступил первым Эней Анхизид с угрожающим взором

Шлемом тяжелым кивая; пред грудью широкой держал он

Буйный свой щит, а рукою копьем потрясал медноострым.

Вышел навстречу ему Ахиллес, со львом плотоядным

Схожий, которого страстно хотят деревенские люди

Всею деревней убить. Сначала идет он спокойно,

Всех презирая; когда же копьем его ранит проворный

Юноша, он приседает, разинувши пасть, меж зубами

Пена клубится, в груди же сжимается храброе сердце.

Бедра себе и бока бичует хвостом он могучим

И самого возбуждает себя на сраженье с врагами.

Прыгает, ярости полный, вперед, засверкавши глазами,

Чтобы кого растерзать или в первой же схватке погибнуть.

Так увлекали Пелида и сила, и дух его храбрый

Боем навстречу итти отважному сердцем Энею.

После того как, идя друг на друга, сошлись они близко,

Первым слово Энею сказал Ахиллес быстроногий:

«Что ты, Эней, так далеко вперед от товарищей вышел

И предо мною стоишь? Или хочешь сразиться со мною,

Веря, что можешь владыкою стать конеборных троянцев,

Почестью равным Приаму? Но если б меня и убил ты,

Царской власти за то, все равно, не вручит тебе старец:

Есть у него сыновья; а сам он разумен и крепок.

Или троянцы тебе отвели превосходный участок,

С садом прекрасным и пашней, чтоб им ты владел и питался,

Если меня умертвишь? Но ведь сделать тебе это трудно!

Кажется, как-то тебя я копьем обратил уже в бегство.

Вспомни, как, встретив тебя одного, от коровьего стада

Гнал я с Иды тебя на проворных ногах, как поспешно

Ты убегал. Оглянуться и то ты не смел убегая!

После того ты в Лирнесс убежал. И туда я добрался

Следом и город разрушил с Афиной, с родителем Зевсом.

Множество женщин забрал я и, дней их свободы лишивши,

В плен за собою увел. Спасли тебя Зевс и другие

Боги. Теперь уж они не спасут тебя больше, как ждешь ты

В духе своем. Совет тебе дам я: как можно скорее

Скройся в толпу, не иди на меня, или плохо придется!

Только тогда, как случится беда, дураки ее видят».

Громко тогда Ахиллесу Эней, возражая, ответил:

«Сын Пелеев! Меня испугать не надейся словами,

Словно мальчишку какого: и сам я прекрасно умею

И посмеяться над всяким, и колкое вымолвить слово.

Происхожденье друг друга мы знаем, родителей знаем,

Слышали много о них всем известных сказаний от смертных,

Но не видал ни моих ты в лицо, ни твоих не видал я.

От безупречного ты, говорят, происходишь Пелея,

Мать же — Фетида, волнами рожденная, в косах прекрасных.

Сыном отважного духом Анхиза себя перед всеми

С гордостью я называю, а матерь моя — Афродита.

В нынешний день уж иль те, иль другие оплакивать будут

Милого сына. Не так же с тобой мы сейчас разойдемся,

Лишь обменявшись пустыми словами и в бой не вступивши!

Если же хочешь, чтоб знать хорошо, познакомиться также

С родом нашим, то многим мужам хорошо он известен.

Первый, Дардан, рожден был Зевесом, сбирающим тучи.

Он основатель Дардании был. Илион же священный

Не был еще на равнине в то время построен, и люди

Жили тогда на предгорьях богатой потоками Иды.

Сына Дардан породил, царя Эрихтония; этот

Сделался самым богатым средь смертных людей человеком.

Целых три тысячи коней паслось у него по долине, —

Быстрых, прекрасных кобыл, жеребятами резвыми гордых.

К ним и Борей на лугах вожделеньем не раз загорался.

Образ принявши коня черногривого, их покрывал он.

И, забрюхатев, двенадцать они жеребят народили.

Если скакали те кони Борея по зреющей ниве,

То по вершинам колосьев неслись, и их не ломали;

Если ж скакали они по хребту широчайшему моря,

То пробегали по самым верхушкам седого прибоя.

Царь Эрихфоний родил владыку троянского Троса,

Трое сынов родилося у Троса, во всем безупречных, —

Ил, Ассарак и подобный богам Ганимед, — между всеми

Смертными он выдавался людьми красотой несравненной.

Боги его унесли вино разливать для Кронида

Из-за его красоты, чтобы жил он в собранье бессмертных.

Ил же сына родил, безупречного Лаомедонта,

Лаомедонт — повелитель Тифона родил и Приама,

Клития, Гикетаона, аресову отрасль, и Лампа.

Капий рожден Ассараком, а сам родил он Анхиза.

Я же Анхизом рожден, а божественный Гектор — Приамом.

Вот и порода, и кровь, какими хвалюсь пред тобою.

Доблесть же смертных Кронид то уменьшит, а то увеличит,

Как пожелается сердцу его: могучее всех он.