Ширли закрыла лицо ладонями. Она просто не поспевала за своими мыслями. И насколько же все эти мысли были жуткие! Если б в ее организме нашлось достаточно влаги, она непременно заплакала бы; но как плакать без слез?

Ширли ощутила, как внутри у нее поднимается гнев и растет с невиданной мощью. Гнев призывал ее задушить Пирьо, если ей когда-нибудь представится шанс с ней встретиться. Ах, как бы она желала, чтобы этот гнев охватывал ее всякий раз, когда ее дразнили, издевались над ней, отталкивали ее и злоупотребляли ее характером!

Ширли стиснула зубы и как можно сильнее прижала кулаки к губам. Она щипала себя до крови. Царапала себе щеки, пока не начала задыхаться. По крайней мере, боль давала почувствовать ей, что она еще жива. Она жива! И, черт возьми, рассчитывает жить во что бы то ни стало, ибо Пирьо должна расплатиться за содеянное!

Ширли запрокинула голову и заметила в окне на крыше пару звезд. Через несколько часов на месте этих звезд окажется солнце и станет нагревать «аудиторию духовного очищения». В последние дни погода, слава богу, была переменчивая и довольно ненастная. Но вдруг солнце вернется и засияет с новой силой? Жажда усилится нестерпимо, стоит только температуре в помещении подняться всего на пару градусов…

* * *

Она проснулась и увидела, что солнце светит чересчур ярко, а температура в комнате поднялась на восемь-десять градусов по сравнению с предыдущим днем.

Сейчас поры на ее коже откроются, она начнет потеть… Сколько же сможет она продержаться в таком режиме, если уровень жидкости в ее организме и так добрался до критической точки? Стоит ли прибегнуть к последнему ресурсу?

Ширли встала, вышла в туалет и в десятый раз взглянула на душевую насадку, из которой уже пыталась высосать хоть немного влаги.

Она на мгновение представила себе утренний стол с хлебом, соком и кофе. Нет, пожалуй, слишком много всего. Ей хватило бы одного сока.

Избавившись от чудесного видения, Ширли почувствовала, как ее со всех сторон обволакивает духота. Что угодно, только бы ни в коем случае не начать потеть. Не потеть, не потеть!

Она стала думать о ледяных напитках. О вечерних купаниях в Брайтоне, в которых Ширли не принимала участия, так как вода казалась ей слишком холодной, она ужасно выглядела в купальнике, к тому же была одинока, и все так и пялились на нее. Она мечтала о свежем ветерке и о легком дождике, таком мягком и невесомом…

Затем Ширли решила раздеться догола. Положила одежду на раковину и с удовлетворением ощутила, как дышит ее кожа.

Она осмотрела свое бледное дряблое тело. Какая злая ирония заключается в том, что женщина, всю свою жизнь боровшаяся с лишним весом, теперь умирает от голода и жажды…

Ширли покачала головой. Нельзя этого допустить, решила она. Ширли не умрет, пока не отомстит. Она будет регулировать температуру тела путем одевания и раздевания и поддерживать ее постоянной независимо от погоды на улице. А еще у нее в запасе оставался крайний способ справиться с жаждой, пусть и не вполне изысканный…

Она заглянула в унитаз и постаралась собраться с силами. В гидрозатворе виднелась вода. Да и бачок был полон. Она быстро сориентировалась и ни разу не помочилась в унитаз с того момента, как отключили воду. Если она будет экономить воду в бачке и самом унитазе и справлять нужду рядом на полу, как она и делала последние двое суток, в ее распоряжении окажется около восьми литров воды. Конечно, в этом не было ничего приятного – на поверхности скопившейся в отверстии унитаза воды плавали частицы фекалий и мочевины.

«Тут уж не до брезгливости», – подумала она про себя, зачерпнув рукой воду и поднеся ее ко рту. Справившись с рвотным рефлексом, обмакнула губы и поняла, что сможет проглотить воду.

Однако, едва жидкость попала в пищевод, Ширли вновь посмотрела в унитаз и ощутила приближение рвотного спазма.

– Стоп, Ширли, ты справишься! – крикнула она и сильно стукнула себя по голове. Удар причинил боль, но помог ей справиться с отторжением проглоченной воды.

Она еще жива!

* * *

В течение четверга солнце палило все более нещадно, но Ширли не оставляла попыток отковырять доску. Кажется, ей даже удалось процарапать в древесине борозду около полутора миллиметров глубиной, но не более того. Она всегда восхищалась мастерством строителей, сооружавших святилище, но теперь проклинала их профессионализм. Стены были сколочены накрепко. Она никак не могла отколупать доску.

Тогда у нее появилась новая идея – выломать водоотводную трубу из-под раковины. Этой металлической трубой вполне реально пробить дыру в стене, надо только наносить удары в течение долгого времени и в нужное место.

Ширли обеими руками обхватила трубу, уперлась ногами в стену и принялась тянуть изо всех сил.

Труба сломалась, словно бумажная – да, в общем, почти так и оказалось: она была изготовлена из тонкого пластика со специальным покрытием, имитирующим хромирование.

– Проклятие! – проорала Ширли и отшвырнула трубу на пол в полном отчаянии. Пластиковые осколки усеяли пол ровным слоем.

Спустя несколько часов тщетных трудов по расковыриванию доски она сдалась и присела в уголок справить малую нужду перед сном – она хотела лечь пораньше, чтобы сэкономить силы.

Ей удалось выдавить из себя всего несколько капель, на большее жидкости в организме не хватало. Моча имела резкий кислый запах. Да и все тело стало пахнуть иначе в последние сутки. Однако это волновало ее меньше всего.

Проспав пару часов, Ширли проснулась с совершенно затуманенным сознанием и вновь почувствовала потребность справить малую нужду.

Уже нажав на кнопку слива воды, она сообразила, что только что сидела на унитазе. В ужасе подскочив со стульчака, женщина заглянула в унитаз.

Что она наделала! В запасе осталось не больше литра воды!

И вот теперь Ширли зарыдала по-настоящему, хотя глаза ее оставались сухими.

Вторник, 13 мая, среда, 14 мая, и четверг, 15 мая 2014 года

Ночь выдалась адская, да и следующий за ней день был не многим лучше.

Карл спал глубоко, гораздо глубже, чем обычно, и это было бы прекрасно, если б не бешеное сердцебиение в момент пробуждения. Он думал, что умирает.

Мёрк долго лежал, положив руку на грудь, и, готовый позвонить в «неотложку», глазел на мобильный телефон на тумбочке. Вот только что там теперь надо было набирать? В последние месяцы все только и трепались о том, как сложно стало дозвониться в «Скорую», а он даже не может вспомнить этот самый номер… Он, полицейский, который, вообще-то, должен знать этот номер лучше всех остальных граждан! Стыдоба… Вот так и подохнешь, пока нужный номер отыщешь.

Карл начал считать пульс, но, дойдя до ста меньше чем за минуту, бросил эту затею. И так понятно – пульс зашкаливает, почти как во время первого приступа тревожной атаки. Вот только сейчас тревога была ни при чем, он чувствовал. Что-то крутилось у него в голове, не в состоянии найти выход.