мной не надо присматривать. Я не утону в воде глубиной в тридцать сантиметров».

«Если ты хочешь от меня избавиться, запри эту проклятую дверь».

«Ладно. Я всё равно собиралась это сделать».

Когда щёлкает замок, я говорю:

«Готово. А теперь уходи».

Его золотые глаза задерживаются на моём лице, после чего он превращается обратно в дым. И они исчезают в плотной тени, которая скользит в мою сторону.

Комната маленькая, но не настолько, чтобы он не смог меня обойти, и всё же, когда его дым просачивается в щель между дверью и стеной, он касается моих скрещенных рук, покрыв мою кожу мурашками.

— Задница, — бормочу я.

Когда он уходит, я разворачиваюсь и выгибаю свои покрытые мурашками руки, чтобы достать до застёжек платья. Странно, но для того, кому не нравится, когда его трогают, он сам как будто не против касаться других людей.

Уголок моих губ приподнимается, когда я представляю, как глажу его. Готова поспорить, это заставило бы его держаться от меня подальше.

«Тебе стоит хорошенько поработать над своими методами устрашения, Behach Éan».

«Над чем мне действительно стоит поработать, так это над тем, как скрывать свои мысли. Кстати… А тебе нравится, когда тебя гладят?»

«Смотря кто. И смотря где».

Дьявольская улыбка сходит с моего лица, когда мои мысли устремляются в извращенном направлении.

«Я собираюсь оживить твоих каменных друзей. Уверена, одна из них будет очень рада погладить своего короля там, где он пожелает».

Я начинаю сражаться со шнурками своего платья, но вместо того, чтобы ослабить их, я чувствую, словно затягиваю их ещё сильнее.

Пот покрывает мой лоб, когда я, наконец, избавляюсь от дюжины килограмм мокрого бархата. К сожалению, мне не удается избавиться от образа Лоркана — птицы — вступающего в любовную связь с одной из своих подданных. Я крепко зажмуриваюсь в надежде выдавить этот образ из своих глаз, но он лишь ещё глубже поселяется там.

ГЛАВА 71

Громкий стук в дверь выдёргивает меня из ванной раньше, чем я готова её покинуть.

Застонав, я беру тонкое полотенце, которое лежит в сложенном виде на стуле, встряхиваю его и оборачиваю вокруг себя. Я ожидаю увидеть Розу с моей одеждой, но это Данте, и с ним нет моей одежды.

Он входит внутрь и обводит комнату взглядом, словно ожидает обнаружить, что я тут кого-то развлекаю. По-видимому, одного знакомого ворона.

— Видишь, — я делаю взмах рукой, а другую руку держу на полотенце. — Я всё ещё тут.

Взгляд Данте проходится по моему телу, обёрнутому в полотенце.

— Тебе что-нибудь нужно?

Он притворяет дверь, закрыв нас внутри.

— Подтверждение, что ты не сбежала.

— Единственное место, куда я хочу сегодня сбежать это кровать.

Когда он осматривает её, я добавляю.

— В одиночестве.

Он фыркает.

— Не бойся. Я не планировал ложиться в кровать с вороном.

Несмотря на то, что я уже составила мнение о Данте, я невозмутимо отвечаю:

— Он тоже не будет спать в моей кровати.

— Я говорил не о нём.

— О, понятно.

Я приподнимаю подбородок.

— Тебе повезло, что я больше не желаю ложиться в постель с человеком, которого презираю, так что это всем на руку.

Я обхожу принца и резко открываю дверь.

— А теперь, когда вы выяснили моё местонахождение, прошу вас уйти, Принчи.

Он начинает водить челюстью из стороны в сторону, отчего она становится квадратной.

— Я не хотел причинить тебе боль.

— Может и нет, но чем больше ты смотришь на меня, как на монстра, Данте, тем больше я им себя чувствую.

— А как ещё мне на тебя смотреть?

Он раздражённо выбрасывает руку в воздух.

— Так, словно я это всё еще я! Всё ещё, мать его, девушка.

Он вздрагивает.

— Словно я всё ещё твой друг, или кем я там для тебя была.

Он делает шаг в мою сторону и нависает над моим более маленьким телом. И я уже думаю, что он может обхватить меня за шею и поцеловать. И, может быть, чтобы получить некоторое завершение, я ему позволю. Но затем его ноздри раздуваются, он разворачивается, выскакивает в коридор и врывается в свою комнату напротив. А затем в манере, не подобающей будущему королю, он захлопывает свою дверь.

Но опять же, трон никогда не предназначался для него.

Закрыв дверь своей комнаты, я смотрю вниз на себя, на это тело, которое вызывает у него такое отвращение, пусть даже мои ногти пока не превратились в железные когти, а на коже нет перьев.

«Замόк, Behach Éan».

Я закусываю губу.

«Он не вернётся».

«Вероятно, нет. Но внизу около дюжины мужчин, и хотя их шансы пройти мимо меня — нулевые, я бы не хотел запачкать эти полы кровью».

У меня сводит желудок, когда я представляю картину, которою он рисует. Я поворачиваю замок и подхожу к кровати.

«Знаешь, не все конфликты решаются убийством».

«Человека можно заставить истекать кровью, не убивая его».

Не снимая полотенца, я сажусь на матрас, который мягкий и комковатый одновременно. Затем я приподнимаю простыни, которые пахнут солнечным светом и корой тропических деревьев, и ныряю под них. Поскольку я уже проспала целый день, сон все никак не приходит ко мне. Не говоря уже о том, что ожидание и нервозное состояние подогревают каждую клеточку моего тела.

Завтра Лор станет почти цельным.

«А что насчет твоего пятого ворона? Из дворца?»

Я приглушаю свет лампы на прикроватной тумбочке и наблюдаю за игрой теней на гладком потолке из лакированного дерева.

«Курьер достигнет южных берегов после рассвета».

Я представляю Джиану, которая везёт миску, потому что — кто же ещё будет в этом участвовать?

«Это не…»

Он перестаёт говорить так неожиданно, что я сажусь на кровати и кручу диск на фейской лампе.

«Лор?»

Ничего.

— Лор? — шепчу я, а затем выкрикиваю его проклятое имя. — Лор!

Сердце барабанит у меня в груди, когда я кидаюсь к окну, раскрываю его и высовываю голову. Маленький мальчик, Ориан, сидит на тюке сена и свистит, а Ропот и три другие лошади жуют белые стебли, которые он раскидал вокруг.

Мой крик и скрип окна, должно быть, привлёк внимание ребёнка, потому что он смотрит наверх.

— Всё в порядке, мисс?

— Да, — вру я.

Адреналин сотрясает мои внутренности.

«Лор?»

Я бросаюсь к двери и спотыкаюсь об угол своего полотенца. Я отпираю дверь с третьего раза, и только со второго раза открываю её, повернув ручку. Я уже готова броситься к двери Данте, но замечаю Розу с полными руками, глаза которой широко раскрыты.

— Я принесла