но как разорвать узел, в котором столько всего сплелось, я не знала. И продолжала эту дурацкую, губительную для всех игру.

Утром пятого ноября мне пришло сообщение от Платона. Первое со дня нашего разрыва в Дувре.

«Собираю шикарную тусу. Приходи, будет весело».

Я не ответила.

— У тебя на вечер есть планы?

Это был первый вопрос Эльзы, когда я зашла в нашу общую кухню. Я пожала плечами.

— Наверное выйду на улицу и просто посмотрю, как другие веселятся.

— Черт! — она потерла лоб и снова уткнула нос в монитор планшета, — Ни в одном баре уже нет мест! Надо было за три месяца резервировать. Ладно, возьмешь меня с собой глазеть на шествие? А ты Мия идешь с нами?

Моя вторая подруга встала в дверях, зевая и кутаясь в теплый флисовый халат.

— Неа. У меня свиданка!

— Что?! — мы с Эльзой моментально проснулись и уставились на нее, требуя подробностей.

Но она только скривилась, и протопала через нас к чайнику, буркнув на ходу:

— Подумаешь, великое дело. Когда будет о чем, расскажу.

Так же нечестно! С меня требует подробностей от каждой моей даже мимолетной встречи, а сама за все утро ни на один вопрос про то, кто он, и куда они идут не ответила.

В общем, в этот вечер мы с Эльзой решили болтаться по городу. Никаких других планов у меня за утро так и не появилось. Берти тоже ничего не предложил. Иногда мне казалось, что он просто не знает, что за жизнь происходит за стенами его комнаты. Он всегда рад разделить веселье, но всякий раз настолько искренне удивляется вещам явно очевидным, что я начала подозревать, что его растили в замкнутом пространстве. Он не знает о доброй половине развлечений, который способен предоставить ему этот мир. Кто бы мог подумать? Принц же!

Если честно, я хотела от него отдохнуть. Замутить с Эльзой приятные посиделки с бутылочкой вина или ящиком пива — это как пойдет. До полудня я общалась с кураторами в колледже. С каждым закрепила тему экзаменационного эссе, которые должна сдать через пять недель. Четыре эссе по разным аспектам жизни средневековой Европы. Четыре за пять недель! С привлечением не менее трех десятков толстых томов на английском и даже староанглийском! За пять недель их даже прочесть невозможно, Карл! Но это же Оксфорд. Тут ты либо богат, либо гений. Я же просто устала. От того, как я напишу чертовы эссе, зависит, что мне делать дальше. Если мои работы сочтут отличными, меня оставят на следующий семестр и назначат стипендию. Если нет, я вернусь в Москву. Для себя я решила, что мой план минимум таков: я сдаю сессию в Оксфорде на средний бал и возвращаюсь на свой факультет в МГУ. Хватит с меня. Всех звезд с неба не соберешь. За эти два месяца в Англии я повзрослела лет на десять. И совсем этому не радовалась.

Хотя мама тут же внесла в мой план коррективы. Через минуту общения я поняла, что не только я, но и она изменилась. А может и все в Москве уже не такое милое и родное как раньше. И тогда есть ли смысл мне возвращаться в эту обновленную жизнь? Она мне не нравилась. Во всяком случае та ее часть, что теперь была связана с моей семьей. Кто бы мог подумать, что я такое скажу!

— Платон делает все это для тебя! — кричала мама мне в ухо, — Отнесись к мальчику с пониманием!

Ради меня! Что-то я сомневаюсь! До того, как мы встретились он прекрасно закатывал крутые вечеринки без всякого романтического подтекста.

Открыться матушке, что я практически официально встречаюсь с принцем, я не решилась. Во-первых, я не знала, насколько официально. Берти меня с семьей не знакомил, так что я понятия не имела, серьезно у нас с ним или нет. Во-вторых, я не знала, что случится с мамой, узнай она о моем романе с Берти. Она же теперь а-ля из московского высшего общества. Как ей, в таком случае разруливать свои запутанные отношения с Каримовым старшим?

Слегка после полудня, я вышла из колледжа и глубоко вдохнула влажный тяжелый ноябрьский воздух. Серое с черными прожилками низкое небо не сулило ничего хорошего. Скорее уж наоборот, предрекало затяжные осадки. Я в очередной раз подивилась, насколько позитивные англичане. Вряд ли кому-то из москвичей придет в голову устраивать фейерверк и уж тем более факельное шествие под проливным дождем. Но англичане москвичей не поймут. Они наденут свои белые маски V, накинут на плечи черные плащи, и потащат свои факелы через весь город, прикрывая их зонтиками, потому что это, черт возьми, весело!

— Приветик!

Я удивленно воззрилась на Лизи, которая картинно оперлась красивой попой о капот своей машины. Выглядела она потрясающе. Умело подобранные по стилю и цвету дорогие шмотки не могут выглядеть иначе на девушке с идеальной фигурой.

— Как твое ничего?

— Э… ну… — я растерялась.

И на всякий случай огляделась. Лизи в одиночку я еще ни разу не встречала. Она все время в компании. Либо с Берти, либо с Марко, а то и с толпой мне незнакомых снобов. Как в Дувре, например.

— Ой, да ладно тебе! — она сделала два шага навстречу и, по-свойски подхватив меня под руку, потащила по тротуару, затараторив на ходу в своей невозможной манере, — Могу я, в конце концов, переживать? Я ведь не каменная. Тебя же чуть машина насмерть не сбила. У нас об этом только и говорят. В основном, конечно, об Ибе, но и о тебе тоже! Как ты себя чувствуешь?

— Нормал…

— Сначала все думали, будто бы ты замутила с Ибом, — она меня не слушала, — Но потом стало известно, что ты с Алом! У вас с ним серьезно?

Тут она остановилась, бесцеремонно развернула меня к себе и окинула прямо-таки хозяйским взглядом. Как владелица борделя дебютантку из провинции. Мне стало холодно, будто она меня раздела посреди улицы. Я инстинктивно схватилась за концы своего огромного шарфа и затянула его поплотнее на шее.

— Потому что если ты решила с ним поиграть… Я тебя с потрохами съем, так и знай! Ал мне как брат!

Я покивала. А что мне еще оставалось делать.

— В общем, я к тебе с предложением. Ты ведь знаешь, что мы с принцем старые друзья?

Я снова кивнула. Все еще теряясь в догадках, чего ей от меня нужно. То, что она проторчала возле колледжа поджидая именно меня и теперь заломит за