трое суток преодолели. Вернее, за четыре... До села еще не добрались. Но о тех двух десятках верст, что остались, уже и упоминать нет смысла.

Ага, счас... Помяни черта, он и выскочит.

Ну, не собственной персоной, ясен пень, — но и отряд дезертиров в количестве сорока трех воинов из состава татарской иррегулярной легкой конницы, башибузуками именуемых, тоже не подарок. Может, и не стал бы связываться. Но, во-первых, — чем больше врагов, тем больше приз. Во-вторых, — у них в плену имелась интересная парочка: московский дружинник и запорожский кавалерист. Судя по тому, что такие воины мне еще не попадались — они из элитных. Так отчего не заполучить в отряд парочку?

Ну и в-третьих, — башибузуки напали сами. И пока я раздумывал да прикидывал варианты, рвать когти стало слишком поздно.

— Стой, бачка! — заорал издали предводитель. — Твой дальше ехать нет! Деньга давай!

— И не мечтай. Сами платите, если жить хотите... — о, почти стихи получились.

Татары то ли рассмеялись, то ли завыли от полученного оскорбления, выхватили оружие и кинулись на нас.

Хорошо командовать отрядом профессионалов. В том смысле, что все и без тебя дело знают. Бабахнули мушкеты, засвистели стрелы... В нашу сторону тоже. Ну а там завертелась карусель конной сшибки. Грудь в грудь, клинок к клинку...

Мамай чертом вертелся внутри целой кучи башибузуков. И судя по тому, как стремительно редела вокруг него стена халатов, казаку такой бой был не то что не вновь, а самое обыденное занятие. То и дело, раздавался сдавленный полустон-полувсхлип, кто-то вскрикивал: «Шайтан!», и статистика объявляла,