- Шаари, - сказала я, - надо бы фильтры в нос.

Обжора обернулся.

- Ты осторожничаешь, или?..

- Или. Ветер дует, - я плюнула на палец, облизывать его, грязный, врача не заставишь и под страхом смерти, - с долины. Конечно, интересно, кто там недавно помер, но я бы не советовала выяснять. Вдруг не от старости.

- Я слетаю мухой? - подорвался Рой, - с фильтрами, в щитах...

Обжора ненадолго задумался. И - покачал головой:

- Если пахнет, значит, точно мертв. Помочь не сможем, опасности от него нет. Незачем время тратить. На обратном пути, если этой дорогой пойдем, может, посмотрим. Перчатки одеваем!

В устах добрейшего Шаари такой лютый прагматизм звучал странно и жутковато.

Коричневый ландшафт сменился белым и грязно-белым в пропорции один к трем. На первый взгляд подъем не казался очень сложным, но, ступив на склон, я немедленно сообразила, в чем подвох - земля сыпалась из под ног и в любой момент можно было съехать на несколько метров вниз. Поэтому и страховали друг друга веревкой.

- Ничего, - Эшери подмигнул мне и Рою, - залезем. Не на такое лазили. Здесь, по крайней мере, воздух есть.

Холод как-то быстро утратил актуальность, я - так вообще взмокла. Оскальзываясь, мы карабкались к вершине на четвереньках. Предполагалось, что мы пойдем в связках: я с Роем, а Эшери с Обжорой, и будем страховать друг друга по очереди, но на практике получилось иначе. Обжора и Рой разведывали безопасный путь, а Кот тащил в гору меня.

Я очень старалась не быть обузой. Но получалось плохо.

Пару раз гора вздрагивала и мы скользили вниз, цепляясь кошками... Это злило так, что даже страх отступал.

Я перемазалась, как черт. Казалось, что бесовы "кошки" совершенно не помогают. В какой-то момент я вспомнила о подарке Янека, вытащила его из кармана и вогнала в породу почти по рукоять, даже не успев задуматься, что могу сломать лезвие.

Оно, кстати, выдержало, а я опомнилась.

Вокруг царило космическое безмолвие. Внизу, очень далеко, в синем тумане, торчал пик, укутанный снегом.

В синем... тумане...

- Эшери, - позвала я, и подбородком указала вниз.

Монтрез сощурился и долго разглядывал долину, оставшуюся внизу и справа.

- Выходит, мы вовремя оттуда ушли, - сказал он, наконец. - И хорошо, что не сунулись выяснять, почему там трупами пахнет. Это... до нас не доползет? Горячий воздух ведь поднимается вверх.

- Он и поднимается, - буркнула я. - Видишь, пока мы на него пялились, поднялся так, что заметно невооруженным глазом.

- Ползет, как нанятый за золото, - подтвердил спустившийся к нам Рой.

- Что это, как думаешь? - голос Кота не изменился, но морщинки в уголках изумрудных глаз стали заметнее. Он пристально вглядывался вниз и был, явно, озадачен. Такого Монтрез еще не видел.

- Какой-нибудь фумарольный газ, - пожала плечами я, - Дойдет до нас - понюхаю, определю точно.

- Насколько это опасно?

- Внизу - точно опасно, он горячий бывает, до тысячи градусов. Здесь... не думаю. Мы намного выше, пока доползет - остынет и концентрацию потеряет. Но фильтры лучше не убирать. Просто на всякий случай.

- Да это понятно, - кивнул Эшери, - так что, ходу вверх?

- Я тебе покажу "ходу", - передразнил Обжора, - знаешь, скольких таких, торопливых, внизу в мешки складывают? Если находят...

- Понял, глупость сморозил, заткнулся, - легко согласился Кот. И вдруг зацепился взглядом за мой "трофей".

- Э-э, - протянул он, отчего-то весело, - Маргарита, а откуда у тебя такой любопытный... прибор?

- Прибор? - опешила я, - Нож обычный, даже не острый. Мне его один знакомый подарил. В Несбере.

- Знакомый, - со значением протянул Кот. - Имя у твоего знакомого было?

- Янек, - тихо отозвалась я, начиная соображать, что с подарком что-то не так. Когда Ясь отдавал его мне, это была юкка из светлого металла, похожего на легкую сталь. Сейчас нож казался намного темнее. И, пока мы смотрели на него, потемнел еще.

- Подарки Янека бывают разными, - задумчиво проговорил Эшери, - не бывают только обычными. И бесполезными они, тоже, как правило, не бывают. И он тебе ничего не сказал? Что ж, запишем это в загадки.

Пока мы разглядывали необычный нож, Обжора поедал глазами долину, которая совершенно спряталась в клубах неизвестного газа. Сейчас он был не синим, а, скорее, серым. Темно-серым внизу и светлым вверху. И закручивался вихрями и змейками.

- Отдохнули? - спросил Шаари, и, получив утвердительный кивок от меня, мотнул головой в сторону вершины. - Тогда вперед.

На вершине было очень холодно, но я почти забыла об этом, засмотревшись на небольшое лавовое озеро, рубином горевшее в сумерках кальдеры.

Кот стоял рядом. Взгляд его зеленых глаз, буквально, прикипел к "кастрюльке богов", где на наших глазах лава поднималась на поверхность, застывала. Потом, под давлением снизу, трескалась, сползала к краю - и внутренний жар плавил ее снова. Все это повторялось раз за разом: четко, без сбоев, в едином ритме - словно работал безупречный механизм.

- Это ведь микромодель нашей земной тверди, - вдруг сказал Эшери. - Она точно так же всплывает, застывает, трескается. Смещается в строго определенном направлении... Только медленнее в тысячи раз.

- В миллионы, - поправила я, в который раз поражаясь его неукротимому любопытству.

Руки и ноги закоченели, но уходить не тянуло. Когда еще доведется постоять на крыше мира? Эшери посмотрел на меня с полным пониманием и почти сразу я почувствовала ток теплого воздуха вокруг себя, словно включили калорифер.

- Спасибо, - я удивилась. Марк как-то объяснил мне, насколько сложно сильным магам даются тонкие воздействия. Все равно, что наполнить водой пластиковый стаканчик из Ниагарского водопада - гораздо вернее этот стаканчик смоет вместе с тобой. Но вот ведь...

- Не за что. Хороший повод потренироваться. И, Маргарита, ты не одолжишь мне нож?

- Он тупой, - предупредила я.

- Ничего, я песочной "точилкой" пройдусь пару раз. А потом снова затуплю. Тебе ведь он для тренировки нужен?

Вот сделать круглые глаза - или не выпендриваться? Наверное, Кот видел меня на палубе. Нож уже не падал и... не порхал, конечно, но переползал с одной руки на другую вполне уверенно.

- Скорость со временем придет, - озвучил герцог мои собственные мысли.

...Даже не спросил, на кой добропорядочной жене и матери такое экзотическое умение. Хочешь - учись.

Коту понадобилось секунд пятнадцать, чтобы наточить нож Янека до бритвенной остроты. А потом... Я аж задохнулась от изумления и возмущения. Он намотал на руку свою толстенную, как канат, сверкающую на солнце золотую косу - и отхватил чуть ниже шеи.