Едва выйдя из дома, Фрэнсис снова помертвела от страха: а вдруг инспектор все еще где-то здесь, на улице? Вдруг он задержался, чтобы сделать какие-нибудь пометки в блокноте? Или еще раз заглянуть в сточные канавы, обследовать палисадники? Однако она нигде не увидела Кемпа, когда двинулась вниз по склону, напряженно озираясь вокруг. Нянюшка катит детскую коляску. Мальчишка-посыльный, что-то насвистывая, едет на велосипеде. Мужчина в сером макинтоше с металлическими застежками стоит на повороте дороги и достает сигарету – он повернулся спиной к ветру, чиркнул спичкой и прикрыл огонек ладонью, когда Фрэнсис проходила мимо. Никто даже мельком не взглянул на нее. Она подняла воротник пальто и прибавила шагу.

Была среда – короткий рабочий день. У подножия холма густо шумел транспорт, идущий в город и из города. Но тротуар был по-воскресному малолюдный, и Фрэнсис казалось, будто все на нее смотрят, каковое ощущение усилилось, когда лавки и магазинчики по пути стали заметно скромнее, что произошло сразу за пределами Камберуэлла. Фрэнсис запоздало сообразила, что нужно сесть на автобус или трамвай, но всякий раз, когда останавливалась на остановке, умудрялась промахиваться со временем: после долгого ожидания двигалась дальше на своих двоих, и тут же мимо проезжал автобус или трамвай, который подкатил к остановке буквально через минуту после того, как она оттуда ушла. Нет, лучше уж пешком. Тем более что идти-то недалеко. Где-то через полчаса после выхода из дома Фрэнсис добралась до начала Уолворт-роуд.

Лавка миссис Вайни стояла в нескольких сотнях ярдах дальше: непритязательный викторианский фасад с зеркальной вывеской еще семидесятых годов. Одну половину витрины занимали жилеты, брюки и воротнички, а другую – гирлянды чулок и эластичные корсеты. Жалюзи на двери в лавку были опущены, и Фрэнсис не заметила внутри никаких признаков жизни. Но слева от витрины находилась еще одна дверь – обычная входная дверь, покрытая коричневым лаком, которая, по всей видимости, вела в комнаты наверху. Фрэнсис надавила на кнопку звонка и немного подождала. Потом надавила еще раз.

Наконец дверь рывком открыла крепко сбитая конопатая девушка лет пятнадцати. Одна из кузин Лилианы? Она смерила Фрэнсис холодным взглядом:

– Да? Что вам угодно?

Фрэнсис объяснила, что хотела бы увидеться с миссис Барбер. Лицо девушки стало еще холоднее.

– Она не общается с газетчиками.

– Я не из газеты. Я мисс Рэй, ее подруга, с Чемпион-Хилл.

– Про это мне ничего не ведомо.

– Я уверена, миссис Барбер будет рада меня видеть.

– Ну…

– У меня к ней срочное дело.

– Ну ладно, – неохотно сказала девушка. – Только учтите: если вы не та, за кого себя выдаете, вам не сдобровать! – Все с тем же неприветливым видом она посторонилась, широко распахивая дверь и стараясь распластать по стене свое крупное тело.

Переступив через порог, Фрэнсис оказалась в длинном коридоре с коричневыми стенами, ведущем к узкой лестнице. Где-то наверху заливалась визгливым лаем собачонка, и идти было некуда, кроме как на звук. Когда входная дверь закрылась, коридор погрузился в темноту, которую рассеивал лишь тусклый свет, проникавший сквозь пыльную фрамугу. Фрэнсис остановилась, и девушка протиснулась мимо нее, чтобы подниматься по ступенькам первой. Едва они достигли крохотной промежуточной площадки, одна из дверей наверху лестницы отворилась, и из нее, скребя когтями по полу, выбежал джек-рассел-терьер. За ним следом вышла розоволицая миссис Вайни и вгляделась во мрак. Когда она узнала Фрэнсис, ее круглые глазки стали еще круглее.

– Ах, мисс Рэй, это вы? И мы заставили вас ждать под дверью! Представляю, что вы о нас подумали! Место, Монти, место! Вот же паршивец какой! – Терьер прыгал и истерически лаял. – Придержи его, Лидия, пока он не столкнул бедную мисс Рэй с лестницы! Это Лидия, мисс Рэй, наша соседка, она здорово нас выручает все последние дни, что Лил здесь. Видите ли, к нам разные нежеланные гости валом валят, до смерти уже надоели, но у Лидии с ними разговор короткий! Подумать только, такая гостья к нам пожаловала! А я в фартуке! Ах, входите же, не стойте на лестнице, тут сквозняк страшный! Монти, молчать! Кому говорю!

Фрэнсис двинулась вперед, стараясь держаться подальше от дурной собачонки, и проследовала за миссис Вайни в душную кухню. Она окинула глазами камин с черной зияющей топкой, развешанное над ней для просушки белье, кокосовую циновку на полу, громоздкий буфет, забитый синей фарфоровой посудой, – все здесь выглядело настолько беднее и старомоднее, чем она ожидала, что в первый момент Фрэнсис даже слегка растерялась. Чтобы скрыть свое замешательство, она наклонилась к прыгающему рядом Монти и попыталась его погладить, успокоить; терьер выворачивал голову к ее рукам и яростно щелкал зубами.

Выпрямившись, Фрэнсис увидела Лилиану, которая появилась в кухне через вторую дверь. Сейчас, в платье из искусственного шелка с неярким цветочным узором (очевидно, Верином) и с заколотыми двумя гребнями волосами, она походила на себя еще меньше, чем в понедельник, на дознании. Однако нездоровая отечность уже сошла с ее лица, и на нем появился слабый румянец – который, правда, опять отхлынул от щек, когда она встретилась глазами с Фрэнсис и поняла, что случилось что-то неладное. Лилиана приблизилась, подхватила собачку на руки и, отворачивая лицо от ее морды, сказала:

– Привет. Как дела?

Плохо, ответила Фрэнсис взглядом, дыханием, кожей, всем своим существом.

– Хорошо, – сказала она вслух. – Я тут проходила мимо и… ну, решила заглянуть проведать тебя. Надеюсь, ты не возражаешь?

Лилиана беспокойно осмотрелась вокруг:

– Нет, нисколько… я… я рада тебя видеть. Но здесь негде тебя принять. Наверху Вера и Вайолет. Вайолет сегодня не пошла в школу, ее все утро тошнило…

– Да ты что! – всполошилась миссис Вайни. – Придумаешь тоже – наверху! Наша гостья проделала долгий путь и хочет отдохнуть в удобном кресле! Проводи мисс Рэй в гостиную. Твой отчим не будет против. Наоборот, будет счастлив с ней познакомиться, он ведь столько о ней слышал. Давай-давай, отведи мисс Рэй в гостиную, а мы с Лидией сейчас чайку приготовим.

Выбора не оставалось. Явно удрученная и разочарованная, Лилиана провела Фрэнсис из кухни в неопрятную маленькую гостиную, загроможденную мебелью и слишком жарко натопленную, где находился худой плешивый старик с усами щеточкой – мистер Вайни. Он услышал их шаги за дверью и уже поднялся на ноги. Он поприветствовал Фрэнсис с расстроенным и несколько недовольным видом человека, который еле успел натянуть пиджак или, давясь, проглотить последний кусок.

– Вы пришли в связи с Лилианиными делами, надо полагать? – ворчливо осведомился он. – Вас тоже газетчики донимают? Нам они просто житья не дают. Паразиты – вот они кто! Кровопийцы ненасытные!

Он продолжал безостановочно брюзжать – по-видимому, в обычном своем духе, – пока миссис Вайни и Лидия не принесли чай; у него была своя отдельная чашка, побольше остальных. Потом все ненадолго отвлеклись на собачонку, которую заставляли подавать лапу за кусочек печенья. Миссис Вайни справилась у Фрэнсис о здоровье матушки; они обсудили приготовления к похоронам, недавний визит инспектора и тот факт, что расследование, похоже, не продвигается дальше… Разговор все тянулся и тянулся; Фрэнсис сидела, напряженно выпрямившись, и неотрывно смотрела через комнату на Лилиану, в чьей позе тоже чувствовалось напряжение. Только когда с верхнего этажа, шаркая шлепанцами, спустилась Вера и сообщила, что Вайолет уже немного оклемалась и просит хлебушка с маслом, но хочет, чтобы бабуля принесла, – только тогда, в возникшей суматохе, пока все ловили вновь разлаявшегося Монти, который выскальзывал из рук, точно намазанный жиром поросенок, Фрэнсис и Лилиана наконец-то получили возможность ненадолго остаться наедине.