Жемчуг из Персидского залива ввозили и в княжества Древней Руси. Купцы именовали его «зернами гурмызскими» (Гурмыз — это русское название острова-государства Ормуз, что у входа в Персидский залив, где шла бойкая торговля жемчугом). Отборный, то есть крупный и белоснежный жемчуг правильной формы известен на Руси под именем «скатный». Таким жемчугом украшали праздничные кокошники боярынь, оплечья выходных халатов бояр и собольи шапки царских послов. Спрос на «скатный жемчуг», особенно «гурмызский», был настолько велик, что купцы-русичи с риском для жизни ходили за ним на рынок «пристанища Гурмызского» (на Ормуз). Везли «гурмызские зерна» на Русь в основном через Астрахань. Жемчуг считался в то время одним из самых дорогих «кызылбашских [иранских] товаров», и обкладывался на таможне солидной «тамгой» (пошлиной).

Самое древнее из сохранившихся до наших дней ювелирных изделий с жемчугом — это ожерелье, обнаруженное археологами в саркофаге персидской принцессы (датируется 520 г. до н. э.; хранится в Лувре).

Самой «пожилой» жемчужиной ученые называют ту, что в 2012 г. обнаружили французские археологи при раскопках захоронений вблизи стоянки людей времен неолита в эмирате Умм-эль-Кайвайн (ОАЭ). Возраст «жемчужины-старицы» — 7500 лет. На основании находок, сделанных на Бахрейне и в Умм-эль-Кайвайне, ученые и высказали гипотезу, что жемчужный промысел на нашей планете зародился именно в Персидском заливе.

Впервые жемчуг в бассейне Персидского залива люди обнаружили у берегов Дильмуна (Бахрейна), занимаясь ловлей рыбы. Из-за белизны и яркого свечения на солнце жемчуг сделался у дильмунцев, а потом и у других народов Прибрежной Аравии, атрибутом культовых обрядов и талисманом-оберегом любви и счастья. Древние аравийцы верили в то, что жемчуг облегчает женщинам роды, оберегает семьи и сохраняет любовь мужчины к женщине. У народов Древней Аравии жемчуг считался символом добрых помыслов и намерений. Его приносили в дар богам.

В клинописных табличках шумеров, датируемых 2300 г. до н. э., жемчуг, поступавший с Дильмуна в Шумер, фигурирует под именем «рыбьего глаза» или «камня счастья».

Легенда арабов Аравии гласит, что у Маймуны, крылатой лошади, сотворенной Господом из белого мускуса, которая спустила на землю Адама, одно крыло было из жемчуга, а другое — из кораллов.

Древние персы, равно как и арабы Древней Аравии, верили в то, что жемчуг приносит удачу, оберегает от болезней и искушений дьявола. «Жемчуг, — говорят аравийцы, — это одно из сокровищ природы, символ немеркнущей женской красоты и элегантности». Жемчуг, считают арабы Прибрежной Аравии, дарует счастье в браке. Именно поэтому он и является у них талисманом прочных супружеских отношений. Жемчуг — традиционный в Аравии подарок жениха невесте на свадьбу. Ожерелья из жемчуга принято дарить в Аравии на третью и тридцатую годовщины свадьбы.

Жемчуг, рассказывают арабы Аравии, любит свои первых хозяев. И, «расставаясь с ними», попадая в другие руки, «горюет, стареет и умирает», то есть теряет блеск и темнеет. Среди жителей Прибрежной Аравии до сих пор бытует поверье, что жемчуг обладает свойствами «наделять человека, носящего его на себе, терпением и способностью отвращать разум его от злых помыслов и дурных поступков».

Жемчуг в Древней Аравии использовали не только для изготовления ювелирных изделий, но для расчетов при совершении торговых сделок, а также в ритуально-погребальных обрядах. Исследование могильников в Умм-эль-Кайвайне и на Бахрейне, сообщают археологи, показало, что, согласно обычаю, существовавшему в Древней Прибрежной Аравии, при захоронениях на лица умерших людей, над верхней губой, помещали жемчужину; иногда клали жемчужины и на глаза покойника.

Воины-аравийцы инкрустировали жемчугом рукоятки мечей и кинжалов, вшивали их в игалы (обручи для удержания головных платков) и кожаные шлемы, веруя в то, что жемчужины уберегут их от ранений и «даруют радость победы».

Доминировал в торговле жемчугом рынок Бахрейна (легендарного Дильмуна и прославленного Авала в прошлом). На остров съезжались именитые купцы и ювелиры из Лондона и Парижа, Санкт-Петербурга и Бомбея. Торговые коммуны индусов-бйнйанов, проживавшие на Бахрейне и в шейхствах Оманского побережья, скупали жемчуг (лу’лу) у капитанов судов прямо в море, на жемчужных отмелях (фаштах). Рассчитывались наличными, и платить за крупные жемчужины готовы были больше, чем арабы-торговцы.

Помимо Бахрейна и Ормуза, иноземные купцы хаживали в прошлом за жемчугом в Сираф, Гомберун (нынешний Бендер-Аббас) и Линге, на остров Дальма (принадлежит эмирату Абу-Даби, ОАЭ) и в Джульфар (в нынешний эмират Ра’с-эль-Хайму, что в ОАЭ).

С. Цвемер, известный американский миссионер и исследователь Аравии, именовал остров Дальма, где, как он вспоминал, собирались тавваши (торговцы жемчугом) из Прибрежной Аравии и Персии, знатным жемчужным рынком Персидского залива.

Известным местом жемчужной торговли в Нижней (Южной) Аравии знаменитый арабский историк ал-Идриси (1100–1165) называл Джульфар. Дуарте Барбоса (1480–1521), прославленный португальский мореплаватель и хронист португальских владений в Индии, отмечал, что за жемчугом в Джульфар ездили торговцы с Ормуза. Закупали его там и везли в Индию и Персию. С восхищением отзывался о жемчужном рынке Джульфара и венецианский ювелир Гаспаро Бальби, посещавший этот легендарный город в 1580 г.

Сделки купли-продажи на этих рынках вели «языком пальцев». Обычай «немого торга» арабы Прибрежной Аравии переняли у торговцев Ормуза. Касанием того или иного пальца на руках продавца, каждый из которых означал ту или иную конкретную сумму, покупатель «называл» свою цену за предлагавшийся торговцем товар. Руки продавца и покупателя скрывал от глаз других участников аукциона по-аравийски кусок материи. Если оба участника торгов были местными жителями, то они просто просовывали руки в широкие рукава длиннополых рубах друг друга, и делали то же самое. Сжимание, к примеру, двух пальцев на руке продавца означало, что покупатель предлагал за выставленный на продажу товар, одну жемчужину или целый лот (в зависимости от сорта), 200, 2000 или 20 000 индийских рупий. Мелкий жемчуг продавался на вес.

Устраивались на аравийских рынках, в местах торговли жемчугом, на том же Бахрейне и в Кувейте, и своего рода жемчужные лотереи. Покупатель приобретал в ювелирной лавке нераскрытую жемчужную раковину. Платил за нее 1–5 индийских рупий. Брал с прилавка специальный нож, и тут же, на месте, вскрывал раковину. Если обнаруживал в ней жемчужину, то становился ее законным обладателем. Зачастую сразу же продавал ее владельцу лавки. Если раковина оказывалась пустой, то уходил ни с чем.

О «жемчужных лотереях» арабов Прибрежной Аравии упоминают в своих воспоминаниях английские капитаны Гамильтон и Вайтлок. Арабы со встречавшихся на нашем пути судов, занимавшихся ловлей жемчуга, пишет капитан Вайтлок, предлагали купить у них нераскрытые жемчужные раковины — 100 штук за 2 фунта. Вскрыв их, можно было, хотя и редко, но все же обнаружить внутри жемчужины, мелкие и недорогие. Профессиональные ловцы обладали феноменальным чутьем на жемчуг, и поэтому раковины эти, оказывались, как правило, пустыми. Но азарт брал верх над разумом, и раковины у них покупали.