Халаф ал-‘Утайба и его сын Ахмад располагали 400 парусниками и финансировали участие в сезонных промыслах еще ста. Весь жемчуг, который вылавливали в то время в Абу-Даби, попадал в руки семейства ал-‘Утайба. О жемчужных сделках Халафа ходили легенды. Рассказывают, что однажды он продал дельцу из Линге партию жемчуга на сумму в 1,8 млн. рупий. Деньги для тех лет — огромные. Уместились они в 900 мешках. Капиталы свои Халаф хранил в собственном доме, в специальной «денежной комнате»; там же выдавал субсидии капитанам судов и артелям ловцов. По сути, это был первый банк Абу-Даби.

Мастерством выгодно сбывать жемчуг славился среди дилеров-посредников Прибрежной Аравии торговец ‘Абдалла ал-Сай-их. За помощью в продаже жемчуга к нему обращались капитаны из многих шейхств. С каждой сделки он брал тикку, то есть один процент (слово «тикка», широко употребляемое торговцами-аравийцами и поныне, происходит от индийского слова «тике», то есть «процент»).

Раз в два года тавваши посещали Бомбей, «жемчужную столицу мира», куда поступал жемчуг из Персидского залива, Красного моря и с Цейлона. Вояж совершали в сопровождении домочадцев и многочисленной прислуги. Там таввашей встречали именитые коммерсанты-аравийцы, постоянно проживавшие в Индии, представлявшие их интересы и являвшиеся зачастую старшинами тамошних торговых общин из Аравии. Сказания арабов Аравии сохранили имена двух из них — ‘Али Наумана и ‘Абд ар-Рахмана ал-Мидфа (прожил в Индии 70 лет).

Семейства знатных торговцев жемчугом роднились — путем заключения брачных союзов — только с родами, равными им по знатности и богатству. Предпочтительно — из числа тех же таввашей, дабы удержать накопленные богатства внутри своих кланов.

Редко, но случались, «неурожайные жемчужные годы». Пожилые торговцы-ювелиры на золотом рынке Дубая рассказывали автору этой книги, что самым «голодным годом» для семей ловцов жемчуга был 1935-й. Так, если в предыдущие годы одна ценная жемчужина приходилась на одну тысячу понятых со дна раковин, то в 1935 г. такая жемчужина-королева выпадала на четыре тысячи раковин (24).

Во времена, когда в Арабском Халифате правила династии Аббасидов (750-1258), говорится в преданиях арабов Аравии, жила в Багдаде прекрасная принцесса, дочь халифа. Была у нее уникальная по величине черная жемчужина, подаренная отцом. И она решила подобрать ей пару. Отправилась к знатному торговцу, поставлявшему ювелирные изделия женщинам из семейства халифа. Хотя лицо девушки скрывала паранджа, торговец, увидев в ее руке эту жемчужину, тот час же догадался, кто к нему пожаловал. На заданный ею вопрос, можно ли найти пару такой жемчужине, прямо ответил, что едва ли, так как двух совершенно одинаковых жемчужин в природе не существует, а такой редкой величины, да еще черного цвета, — и подавно. Вместе с тем обещал принять во внимание просьбу принцессы.

Неоднократно потом наведывалась она к торговцу, но всякий раз безрезультатно. Однажды, когда девушка появилась у него в очередной раз, торговец радостно известил ее о том, что в город прибыл известный ловец жемчуга с Бахрейна, сын прославленного в Прибрежной Аравии «охотника за перлами». И, быть может, онто и подскажет, наконец, где можно было бы найти пару для жемчужины принцессы. Произнеся эти слова, указал глазами на молодого человека, сидевшего с чашкой кофе у входа в лавку торговца.

Принцесса попросила представить его ей. Звали «охотника за жемчугом» ‘Анадом ибн Фараджом. Был он идеально сложен и хорош собой. Так гласит сказание. «’Анад, — обратился к нему торговец, — у этой женщины есть черная жемчужина, необыкновенной величины. Можешь ли ты припомнить, взглянув на нее, попадалась ли тебе такая, и можно ли подобрать ей пару?». Внимательно осмотрев жемчужину, ‘Анад ответил, что «знает эту лу’лу’». Выловил ее его покойный отец — достал из «мрачной пещеры на дне моря», южнее острова Бахрейн, в месте, где обитает страшный «морской паук» (гигантских размеров краб в речи аравийцев). Оказавшись в той пещере, сказал молодой человек, отец его обнаружил в ней собранные «пауком» и хранимые там самые большие и красивые жемчужные раковины, какие можно только найти на дне залива. И в каждой из тех, что он вскрыл, красовалась огромной величины жемчужина. Большинство из них были черными, самыми, судя по всему, обожаемыми «пауком». Задавшись мыслью непременно достать одну из них в подарок халифу, отец ‘Анада еще раз спустился на дно. Проследовал в пещеру, где и напоролся на разгневанного «паука», и вступил с ним в схватку. Закончилась она для него печально. «Страж жемчужной сокровищницы», молвил ‘Анад, задушил отца. И когда тело его всплыло на поверхность, то в корзинке за поясом красовалась невероятно огромная раковина. Вскрыв ее, товарищи отца обнаружили в ней ту саму великолепную черную жемчужину, показанную ‘Анаду принцессой.

Девушка поблагодарила молодого человека за увлекательный рассказ, и попросила поделиться с ней другими, известными ему историями о «сокровищах моря». Пригласила в гости. Ловец откликнулся на приглашение с радостью. И на следующий же день явился во дворец. Стражники незамедлительно препроводили его к принцессе. Приняла она его по всем правилам арабского гостеприимства. Угостила фруктами, прохладительными напитками и кофе с финиками. Затем, усевшись на кресло напротив него, стала задавать интересовавшие ее вопросы о сказочной подводной пещере с редчайшими по величине жемчужинами и о «морском пауке-гиганте». Полюбопытствовала, можно ли проникнуть в эту таинственную, сокрытую от «мира людей» пещеру-сокровищницу?

Если кому-либо и удастся пробраться в нее, сказал ‘Анад, то вынести оттуда раковину он едва ли сможет, ибо это — смерти подобно. «Паук» такого смельчака настигнет и убьет. Как не пыталась принцесса убедить молодого человека сделать это, добиться своего так и не смогла. И тогда пошла на хитрость. Во время их следующей, третьей встречи, приоткрыла часть лица, показала ‘Анаду свои очаровательные глаза и спросила лукаво: мог бы он, по просьбе этих глаз, бросить вызов чудищу морскому, стражнику пещеры? Увидев струящиеся светом яркие глаза принцессы-прелестницы, молодой человек пообещал, что черную жемчужину, в пару той, что у нее уже имеется, он непременно добудет, чего бы это ему не стоило, даже жизни. Она же, услышав слова его, молвила в ответ, что, если это ему удастся, если достанет он ей жемчужину-пару из сокровищницы «паука морского» и принесет во дворец, то клянется честью, что исполнит любое его желание.

Распрощавшись с принцессой, ‘Анад вернулся на Бахрейн. Вскоре с пятью ловцами оказался в том самом месте, где погиб его отец. Воды залива были спокойными. С парусника хорошо просматривалась на дне «пасть пещеры паука». У входа в нее густо росли «коралловые деревья». Перед спуском под воду ‘Анад распорядился, чтобы ловцы, «услышав» поданный им сигнал, подергиванием за веревку, тут же вытаскивали его на поверхность, и так быстро, как только смогут. После чего, привязав камень к ноге, стремительно опустился на дно. Сразу же проследовал в пещеру. В самом конце ее, на стенах, увидел несколько десятков огромных жемчужных раковин. Не мешкая, срезал одну из них. И тут вход в пещеру загородил гигантских размеров краб, тот самый «морской паук». ‘Анад не растерялся, и ударил ему в глаз кинжалом. Чудище морское, скрежеща от боли зубами, обхватило его своими лапами-клещами. ‘Анад, не переставая, разил и разил его своим кинжалом, удар за ударом. «Паук» разжал клещи и выпустил ‘Анада из своих смертельных объятий, и тот спасся. Товарищи, уловив поданный им сигнал, вытащили его на поверхность, вместе с желанной добычей — огромной раковиной. Оказавшись на паруснике и отойдя на безопасное расстояние от логова краба-великана, ‘Анад вскрыл раковину и обнаружил в ней черную жемчужину, такую же, какая имелась у принцессы.