Удар колокола на соборе св. Бран возвестил семь часов. Из сада терпко пахло сиренью, а за открытыми настежь дверями раздавался победный вой:

— Топи его! Топи! Так ему и надо. Норлунгский пират!

И где-то далеко-далеко, на верхней веранде, зашелся обиженным плачем младенец Рэдрик Алейн, вынесенный няньками подышать свежим воздухом. Точно сожалел, что еще не может принять участие в игре с корабликами.