— Ты считаешь, на этом можно заработать деньги? — спрашивает Лидия.

— Трудно сказать. Но ягод на западных утесах растет видимо-невидимо, и проверить, есть ли смысл в моей затее, можно будет без особых затрат и усилий. Бутыли у нас уже делают. Кстати, как дела с окраской стекла? Трудности были?

— Нет, — отвечает Мегера.

— По-моему, мысль очень неплохая, — смеется Хайел, — только если уж делать это добро, то много. Очень много.

— Так никто не против того, чтобы я этим занялся?

— Надо думать, никто, — отвечает за всех Мегера после затянувшегося молчания. — Дело выгодное и основано на магии гармонии.

Креслин ощущает в ее словах скрытый укор.

— Это все? — спрашивает Шиера.

— Все.

С минуту юноша смотрит, как остальные переглядываются, а потом поворачивается и, медленно спустившись по лестнице, бредет к конюшне. На полпути его догоняет Мегера:

— Прости.

— Ничего. Просто это показалось мне толковой затеей.

— Она и есть толковая. Только… Я хочу сказать: а сможем ли мы производить твое питье в нужных количествах?

— Да, об этом мне следовало подумать с самого начала. Ладно, прикинем. Предположим, я смогу изготовить до зимы сто бутылок — это будет очень неплохо. Предположим также, что бренди получится таким хорошим, что его будут брать по серебрянику за бутыль. Скажу больше — по золотому. Правда, потребуется еще подсчитать, во сколько обойдутся сами бутыли и все прочее. В самом лучшем случае выходит сто золотых. Это совсем неплохие деньги, но они никак не решат наших проблем.

— А все-таки мне твоя идея нравится.

— Спасибо на добром слове. Однако мне следовало бы знать, что этого недостаточно.

— Но ты будешь заниматься бренди?

— Почему бы и нет? Возможно, со временем из этого выйдет толк, и мы даже получим кое-какие деньги. Кроме того, я чувствовал бы себя дураком, не доведя начатое до конца. Только вот, — бормочет он, подтягивая подпругу, — порой мне кажется, что никакие силы, сопряженные с гармонией, нас не спасут.

— Не говори так!

— Что толку молчать, если я это чувствую! Я возлагал такие надежды на корабль… Теперь их у нас целых два, а много ли от того проку, если большая часть портов для нас закрыта? Я хотел привлечь на остров побольше умелых, сноровистых людей — и привлек. А теперь им не хватит провизии, чтобы пережить зиму.

— Ну, этого ты наверняка утверждать не можешь.

— Хотелось бы и мне так думать, — переводя взгляд с озабоченного лица Мегеры на открытую дверь конюшни, юноша добавляет: — Ладно, увидимся вечером, тогда и поговорим. А сейчас мне надо подумать.

— Хорошо, до вечера…

«…суженый…»

Она прощается с ним ласково, но даже это не греет его на пути к Черному Чертогу по дороге, которую он когда-то надеялся превратить в Великий тракт, пересекающий остров из конца в конец.

Солнце на западе висит низко, предвещая конец лета… и приход еще более мрачных дней.

— Мне это не нравится, — качает головой Хартор. — Кто-то облетает на ветрах Лидьяр, Тирхэвен, Ренклаар и даже Хайдолар.

— Думаешь, это Креслин? — спрашивает Гайретис, откидываясь назад в кресле из белого дуба.

— А кто еще? Ну, может быть, Белая сука…

— Она больше не Белая. Скорее Черная, почти в чистом виде.

— Что тоже не радует.

— Почему? В чем вообще проблема? — качает головой Гайретис. — Половина Кандара ненавидит его смертной ненавистью, а вторая — боится. У него всего два корабля и горстка монет. А собственного урожая вряд ли хватит даже на то, чтобы избежать голода.

— Эти суки-стражи передали ему все, что осталось от казны Западного Оплота! — Хартор касается пальцами амулета, подходит к окну и смотрит на Белый Город.

— Ну и прекрасно. На эти деньги он прикупит припасов. На несколько восьмидневок. Можно подумать, это его выручит.

— Он будет вынужден что-то предпринять. Ты это имеешь в виду?

— Уверен, что-нибудь он непременно сделает. Но если мы будем осторожны, то, пожалуй, сможем стать еще сильнее.

— Прекрати говорить загадками! — рявкает Высший Маг. — Если ты хотел что сказать, так выкладывай!

— Ты становишься еще более раздражительным, чем Дженред, а это заставляет меня вспомнить о том, как он обходился с советом и чем кончил. Послушай, — Гайретис выпрямляется в кресле, — в любом противостоянии важно не кто одержит победу в том или ином сражении, а кто с чем остается, когда это сражение заканчивается. Не думаю, чтобы Западный Оплот когда-нибудь проигрывал битвы, а результат? Это первое. А второе — тебе следует примириться с тем фактом, что нам, видимо, не удастся уничтожить Отшельничий, по крайней мере, при жизни Креслина. Что в таком случае нам нужно? Сохраняя собственные силы и средства, всеми возможными способами не допускать получения Креслином какой-либо помощи извне. А помощь ему нужна. Даже сейчас, когда он ухитрился наладить благоприятную погоду, обустроить остров без притока средств извне более чем затруднительно.

— Звучит здраво, но это лишь теория. А вот как заставить ее работать? Это может оказаться непросто.

— Желательно вынудить Креслина прибегнуть к силе. А заодно устроить так, чтобы расплачиваться за это пришлось не нам, а кому-нибудь другому.

— Это только на словах легко, — хмыкает Хартор.

— Не скажи. Ему необходимы деньги, инструменты, провизия, строительные материалы и искусные ремесленники. Прежде всего — деньги; остальное можно купить. Но с деньгами у него туго, а значит, ему придется заняться грабежом.

— И, по-твоему, нам следует ему это позволить?

— Не совсем так… Но я не стал бы пытаться предугадать, куда он ударит, и предотвращать удар. Любые посланные против него силы Креслин разгромит. Нет, ты должен играть роль щедрого и справедливого правителя, стремящегося исправить причиненное им зло. Скажем, не мешало бы оказать помощь Монтгрену. Поля там погорели — стоит время от времени напоминать, что виноват в этом Креслин, — и голодные люди будут благословлять тебя за присланный хлеб. И проклинать Черного изменника, желающего ценой людских жизней сколотить для себя империю. Не помешало бы найти и нанять Черного, который сможет восстановить кифриенские сады. А хаморианцам и норландцам посули за их товары цену выше обычной… но с оплатой только после доставки в Кандар.

Хартор поднимает брови.

— Таким образом мы лишим его многого необходимого. Денег для этого у нас более чем достаточно.

— Денег «более чем достаточно» не бывает.

— Подумай об этом — с этими словами Гайретис встает. — Ты поинтересовался моими предложениями и их услышал. А решать не мне. Решать тебе.