– Ты нейрорепликатор забыл, – хихикнул у него в голове голос Гарма Скабеда.

– Раньше не мог напомнить? – с трудом сдерживая раздражение, поинтересовался Сомий.

– Нет. Я тестировал реакции твоей нервной системы.

– И каковы результаты?

– Плохие. Новое тело оказало отрицательное влияние на твой разум. В ближайшее время тебе придется пройти реабилитацию, иначе через год ты утратишь рассудок и исчезнешь как личность.

– Убить тебя мало, – репликант скрипнул зубами.

– Бесполезно. Я – бессмертный.

Возвращение в лабораторию заняло совсем немного времени. Сомий забрал из шкафа нейрорепликатор и сунул за пояс оставленный рядом с термосканером «гибел». С его мозгом действительно было не всё в порядке. Горестно вздохнув, Сомий осушил одиноко стоящую на столе мензурку с разбавленным спиртом и через минуту снова очутился на незнакомой улице спящего города. Где-то в глубине мозга Гарм Скабед бубнил свои скучные поучения. Назойливый старик решил поддерживать с Джогом постоянную телепатическую связь, дабы полностью контролировать процесс выполнения задания и не допустить неприятных накладок.

– Вперед! – скомандовал Дед, и Сомий послушно двинулся туда, куда глядел его единственный глаз. Дорогу скупо освещал газовый фонарь, висевший над какой-то лавкой. Судя по потрепанному сапогу в витрине, это была либо лавка старьевщика, либо сапожная мастерская. Рекламная надпись подтверждала первую догадку: «Практически новые вещи из лучших бутиков Плобоя».

По другой стороне улицы тянулся длинный бревенчатый барак. В каждом его простенке, между зарешеченными окнами, красовались веселенькие плакаты с оптимистическими лозунгами: «С Тинором – победим!» и «Имперские собаки – бегут!» Слоганы сопровождались соответствующими иллюстрациями. Жизнерадостные богатыри в серебристых латах рубили мечами комично извивающихся имперских гвардейцев. Рядом с бараком возвышалась добротная долговременная виселица. На кирпичном эшафоте разместилась не лишенная изящества шестиместная конструкция из блестящего металла. Три места занимали покойники с посиневшими лицами. Молодые мужчины с одинаково выбритыми головами синхронно вращались на толстых веревках. К груди каждого была прибита гвоздями пластиковая табличка с надписью: «Дезертир».

Мрачный параллелепипед тюрьмы располагался сразу позади зрительских мест, амфитеатром окружавших лобное место. На верхнем этаже железобетонного острога светились окна, замазанные белилами. Там царила кипучая деятельность. По стеклам прыгали энергичные тени. Время от времени ночную тишину нарушал пронзительный вопль. Похоже, трудолюбивые дознаватели Эстеи любили работать по ночам. У Джога зачесались руки. Ему захотелось бросить всё и оказаться на своем привычном рабочем месте. Выведывать, допрашивать, обманывать, вселять беспочвенные надежды, брать измором, пытать и запугивать. Зря он погнался за эфемерным богатством. Настоящее счастье там – на верхнем этаже тюрьмы, за столом дознавателя.

Дверь тюрьмы долго не открывалась. Пришлось несколько минут изо всех сил колотить в нее сапогом, прежде чем за тяжелыми дверными створками послышались шаркающие шаги. Попасть внутрь узилища в неурочный час ненамного легче, чем выбраться оттуда.

– Сказано вам, мест нет! – рыкнул хриплый сонный голос. – Везите в Северную крепость.

В смотровом окошке появилась заспанная бородатая физиономия. Почему-то на этот раз обильная волосяная поросль не вызвала у Сомия брезгливости. Скорее всего, потому, что и на его собственном подбородке присутствовала приятная жесткая шетинка, которую он время от времени не без удовольствия поглаживал.

– Открывай! Государево дело!

– Глашатай? – удивился бородач. – Ты-то сюда на какой свинье приехал? Да еще вся рожа в крови. Кто это тебя так изуродовал?

«Тебе нужно переговорить с заключенным три-десять», – прошелестел Дед в мозгу Сомия.

– Тебе нужно… – начал послушно повторять Сомий, но вовремя остановился. – Кабанячий хвост тебе в ноздрю! – ругнулся он, заминая оплошность. – Велик и славен наш оранжевый вождь. Сказал: «Вырву тебе глаз, улитка садовая!» И вырвал! И тебя зрения лишит, если не поторопишься. Мне срочно нужен заключенный три-десять.

Заскрипели засовы. Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы Джог смог проскользнуть в узкую щель.

– Бумаги на три-десятого при тебе, одноглазый? – угрюмо поинтересовался бородач. – У нас с учетом строго.

– Сказано тебе, государево дело.

– Без бумаги заключенного не выпущу. Иди к начальнику тюрьмы. Он тебе второй глаз вышибет.

– Мне только допросить.

– Это можно, – смилостивился охранник. – У королевского глашатая высший допуск, а старых реестров еще никто не отменял, – буркнул он. – Третий этаж, камера десять. Оружие сдать мне. Если собираешься его прикончить, пиши расписку.

Сомий двинулся к лестнице, но его остановил резкий окрик.

– Пропуск возьми! Мне лишние проблемы не нужны.

Пришлось вернуться и забрать у охранника прямоугольную пластиковую карточку.

– Благодарю, – кивнул Сомий и бодро зашагал по крутым ступеням на третий этаж. Он был слегка удивлен простотой нравов в этой тюрьме. Кроме безоружного бородача, которому Сомий и не подумал сдать свой нахально торчащий из-за пояса «гибел», в поле зрения репликанта не попало ни одного охранника. Спрашивается, зачем нужен пропуск, если его некому показывать?

Беспечность охраны стала более понятной, когда Сомий вошел в тюремный коридор на третьем этаже. Здесь у стены пылился древний боевой робот. Его фасеточные глаза заинтересованно вспыхнули при появлении нежданного посетителя и сразу же погасли, как только Сомий махнул пропуском. Невероятно, каким образом такая уникальная техника могла уцелеть на задворках Галактики. Легендарный робот «Кракатун» последний раз применялся при защите планеты Типуал от вторжения скитмуров. Сомий знал это абсолютно точно, потому что с детства очень интересовался историей военных технологий. Джог почтительно осмотрел робота со всех сторон. Удивительная машина. К сожалению, конкретно этот экземпляр безусловно является поздним дешевым подражанием или заурядной подделкой. Оригинал был оснащен толстым гравитронным панцирем и темпоральным энергетическим реактором. Когда силовая установка такого робота включалась на полную мощность, в радиусе километра отставали все часы и оружие начинало работать с непозволительными задержками.

Четыре могучих руки робота безвольно висели вдоль тяжеловесного корпуса. Только одна из клешней сжимала бластер типа «эстрих». Как это убого, вооружить модель могучей машины самым хилым лучеметом! Любая из четырех рук «Кракатуна» легко управляла любым оружием. Система локации была способна контролировать обстановку в радиусе десяти тысяч километров на поверхности планеты и в пределах трех световых лет в космосе. «Кракатун» мог летать в межзвездном пространстве и решать самые немыслимые боевые задачи. Построить такую великолепную машину могла только Красная Конфедерация эпохи Второго Скачка. Каждый такой робот стоил больше, чем вся промышленность средненькой планеты. Как сообщали исторические источники, группировка из десяти таких машин задержала продвижение скитмуров к Типуалу и позволила эвакуировать почти всё мирное население. И это после полного разгрома объединенного флота гридеров и имперцев!