– Забирай своих людей и убирайся отсюда! Обряд посвящения – процесс интимный и сугубо добровольный. Вы мешаете людям сосредоточиться.

– А как же приказ коменданта города? – осмелился возразить офицер, для которого гнев непосредственного начальства был страшнее недовольства самого правителя планеты.

– Еще одно слово, и тебя сегодня же четвертуют, – пообещал Муратон, подумав, что лучше прямо сейчас казнить одного придурка, который допускает расстрел мирных граждан в присутствии «оплота народовластия и гаранта гуманизма», чем в ближайшее время столкнуться с массовыми мятежами.

Офицер резко развернулся и замахал руками. Приказания он, по-видимому, отдавал через встроенную в шлем рацию. Через несколько секунд перед госпиталем не осталось ни одного мутанта в скафандре, если не считать, конечно, самого Муратона. Неуверенно озираясь по сторонам, разбрелась и значительная часть очереди. «Население новой Эстеи будет немногочисленным, – мрачно решил Муратон. – Но это поправимо. Быдло быстро размножается».

Заложив руки за спину, Верховный правитель продолжил неторопливую прогулку в направлении королевского дворца.

* * *

На ярмарке царило будничное оживление. Люди и мутанты хаотично перемещались между прилавками, пили, ели, обсуждали новости, ссорились и устраивали дуэльные поединки. Уличные девки, не таясь, оказывали свои незамысловатые услуги всем желающим. Совокупляющиеся парочки даже не считали нужным скрываться за тонкими занавесочками. Жандармы, которые в прежние времена безжалостно пресекали и дуэли, и публичный разврат, после переворота старались ни во что не вмешиваться и застенчиво отводили глаза от вопиющих нарушений общественного порядка.

– Дарк Слизнякис плюнул в глаз Сар Салоту, – провозгласил наряженный в красный комбинезон рефери. – Только смерть обидчика утолит горечь обиженного.

На залитый кровью подиум поднялись два угрюмых типа с иссеченными шрамами лицами. Поединок обещал быть интересным, и зеваки плотным кольцом окружили настил из деревянных досок. Поединщики выхватили лазерные резаки и бросились друг на друга. Взметнулись кроткие толстые лучи, запахло жаренным мясом.

– Справедливость восторжествовала! – проорал рефери.

Два его помощника потащили к выгребной яме куски разрубленных тел Дарка Слизнякиса и Сар Салота. От волочащихся по пыли внутренностей смрадно воняло сивушными маслами.

– Дугак Прохилия и Шклярзик из Мерабета поспорили, у кого из них больше денег. Только смерть обидчика утолит горечь… – охрипший рефери сделал большой лоток из пузатой бутылки, – обиженного.

На подиум поднялись очередные дуэлянты. Рядом выстроилась небольшая очередь жаждущих утолить горечь обиды.

Ярмарка располагалась рядом с городскими стенами и работала круглосуточно, затихая ненадолго только в предрассветные часы Изможденные ужасами войны и кошмарами эпидемии, горожане весело спускали накопления, радуясь завершению трудных времен. Здесь развлекались те, в чьих карманах водились деньги, и пытались заработать те, кто давно забыл, как эти самые деньги выглядят. В Глогаре было мало работы. Только жандармы и шуты могли рассчитывать на верный кусок хлеба в столице Эстеи.

На ярмарке каждый находил себе дело по душе и имел возможность полностью раскрыть все свои таланты. Носатый жабоед жонглировал разноцветными человеческими черепами. Толстая некрасивая женщина, тоскливо завывая, исполняла комические куплеты. Ее никто не слушал. Горбатые карлики со страшными злыми лицами бойко продавали детишкам сладости. Неопытный канатоходец сосредоточенно готовился в очередной раз повторить свой смертельно опасный трюк. Благодушно веселящаяся публика не особенно стремилась насладиться этим довольно унылым зрелищем. На ярмарке можно было найти много других, более забавных, развлечений. Простой люд больше всего привлекали разношерстные торговые ряды. Служанки искали здесь недорогие продукты, чтобы сэкономить несколько монеток, которые можно будет потратить на дешевую косметику и украшения для себя. Ремесленники запасались материалом для своих мастерских и до хрипоты спорили о достоинствах и недостатках различных инструментов. Лихие люди скупали оружие.

Виктор тоже надолго «завис» у оружейных лотков. Словно любопытный экскурсант, он в третий раз совершал обход богатейшей экспозиции. На деревянных щитах соседствовали тяжелые двуручные мечи и лучеметы популярных модификаций, мушкеты с кремниевыми замками и портативные ручные гранатометы. Метательные кинжалы гроздьями свисали со специальных крючьев. Ящики с боеприпасами громоздились высокими штабелями. На их вершинах, хладнокровно покуривая, сидели торговцы.

К огромному изумлению Виктора, на почетном месте ц самой богатой лавке висел до боли знакомый автомат Калашникова. Как он сюда попал? Если бы оружие умело разговаривать, то, наверное, этот старенький «калаш» с потертым прикладом мог бы поведать удивительную историю. Кто был его владельцем и почему они расстались? Как он покинул Землю? Неразгадываемая загадка.

Вдоволь натешив ностальгические чувства, Виктор перешел к щиту с бластерами. Вообще-то, на ярмарку он пришел совсем не за оружием. Он собирался поменять прокладку в наколеннике скафандра. Последнее время у него сильно мерзла левая нога, и он решил проверить теплоизоляцию. В мастерской, куда он обратился, его направили к главному специалисту по скафандрам, который с недавних пор работал исключительно на ярмарке. Пришлось через весь город тащиться сюда. Но, несмотря на ранний час, Виктор опоздал. Рабочий день главного специалиста уже закончился. Виктор застал его в последней стадии алкогольного опьянения. Ремесленник лежал рядом с пивным шатром в луже рвотных испражнений и блаженно хрюкал. Не отказав себе в удовольствии ткнуть пьяницу тяжелым ботинком в бок, Виктор отправился бродить по ярмарке.

Неудача с ремонтом скафандра ничуть не испортила ему настроения. В последнее время он легко переносил мелкие неприятности. Любая суета – ничто по сравнению со счастьем просто наслаждаться жизнью. Каждое утро, когда Виктор просыпался в жарко натопленной каморке, его охватывало непостижимое в его безвыходном положении ощущение эйфории. Он радовался всему, что видел. Млел от голубизны неба и вкуса сухих водорослей. Ему нравились все прохожие и радовали стаи откормившихся мертвечиной бродячих собак. Каждый свой день он проживал как последний. Будто смертный приговор уже подписан и изменить ничего невозможно. Остается только упиваться отпущенными ему часами жизни.

Виктор так и не придумал, как освободить Жака, но это его почему-то совершенно не волновало. Всему свое время. Зачем беспокоится о чем-то, на что не в силах повлиять? Эльку он больше не видел. Один раз от нее приходил связной, маленький пугливый человечек с мышиными глазками. Он сообщил место, где можно найти низложенную королеву, и испарился в неизвестном направлении. Координаты Виктор запомнил, но навещать свою давнишнюю подругу не спешил, объясняя боязнь этой встречи тем, что в ней пока нет никакого смысла.

Виктор отвел глаза от великолепного «гибела» с алмазной инкрустацией на рукояти. Восхищение вызывало вовсе не обилие бессмысленных украшений. Прелесть «гибела» заключалась не в этом. Перед ним лежала редчайшая модификация очень распространенного оружия. Только в этой модели в толстую рукоятку можно было запросто установить две стандартные обоймы. Причем обе обоймы подключались к силовому контуру одновременно. Усиленный ствол извергал луч, по мощности мало уступающий выстрелу из луппера. Зеркальный рассеиватель позволял вести мощный огонь «по квадратам», а дополнительный блок спектрального смещения уводил поражающее излучение в рентгеновский диапазон. От такого не спасет ни тяжелый скафандр, ни специальные отражатели.