Неожиданно Густаву захотелось рассмеяться. «Эти мелкие дельцы считают, что они лучше, чем мы, — подумалось ему, — а душонка у них такая же черная и гнилая. Они жадные, завистливые, и интересует их только выгода. Сброд, чертов убогий сброд! Я с радостью позабочусь о том, чтобы Брейфогель больше никогда не смог спать спокойно».

Густав усадил Корасон себе на колени и провел большим пальцем по нежной коже ее руки, но при этом не сводил глаз с коммерсанта. Тот, казалось, еще больше побледнел. Наверное, он обливался пóтом, потому что вытащил большой платок и промокнул блестящий лоб. Несмотря на загар, кожа у Брейфогеля имела болезненный оттенок.

— Только бы все получилось! — тихо пробормотал он.

— А что может не получиться? Вы помогли отцу вернуть ребенка. — Густав не сводил глаз с дрожащего Брейфогеля. — Кто упрекнет вас в этом?

— Да, но другая девочка…

Брейфогель вновь вытер пот со лба. На его лице от волнения появились красные пятна.

— А кто вообще об этом узнает? — Густав немного покачал Корасон на коленях. Ему нравилось ощущать коленями ее круглый зад. — Мы же мужчины, а не болтливые сплетницы. Мы действуем только тогда, когда это необходимо.

— Да. — Брейфогель снова откашлялся.

Густав протянул руку за напитком и, взяв стакан, слегка погладил Корасон. Любовные отношения Густава не длились долго, однако маленькая темнокожая Корасон все время была рядом с ним, даже подарила ему дочь Бланку, которую он, впрочем, редко видел. Он снова незаметно погладил пальцами ее кожу. На его губах промелькнула улыбка, когда Густав подумал о маленькой груди и округлых бедрах Корасон. С ней было хорошо. Он обнял ее одной рукой. В какой-то момент Брейфогель уже не знал, куда ему следует смотреть, и уставился на бедра Корасон. Ее платье сдвинулось и обнажило ногу.

— А разве вы не хотели выкрасть и вторую девочку? — спросил Густав, наслаждаясь видом попавшего в неловкую ситуацию Брейфогеля.

Сам Густав ни на секунду не сомневался, похищая собственную племянницу. Он никогда не придавал большого значения семейным узам. Родственников не выбирают, то ли дело друзья и деловые партнеры.

— Да, но…

Штефан Брейфогель затравленно посмотрел на Густава, но не смог подобрать слов и залпом выпил бренди.

Густав нежно поглаживал пальцем талию Корасон. Он навел справки о Брейфогеле. Этот мужчина был когда-то важным коммерсантом, но в последние годы дела его шли плохо. Он начал пить и играть. В своих несчастьях Брейфогель винил Анну Вайнбреннер.

— Разве это не вы позаботились о том, чтобы все шло своим чередом, как вы того и хотели? Госпожа Вайнбреннер захочет получить дочь обратно, и у вас станет одним конкурентом меньше.

Штефан Брейфогель кивнул, но стакан в его руке дрожал. Снаружи, на лестнице, послышался громкий топот. В тот же миг дверь распахнулась.

— Густав!

— Эдуард! — Густав сбросил Корасон с колен и встал. — Братишка!

Услышав это слово, Эдуард замер на бегу. Он бросил взгляд на Брейфогеля, прежде чем снова посмотреть на брата.

— До моих ушей дошли слухи, будто ты проворачиваешь дела, о которых я не знаю, Густав.

— Нет-нет, ты знаешь обо всех моих делах. Мы же братья! Не разлей вода. — Густав кивнул девушке: — Так ведь, Корасон?

Эдуард ничего не сказал и снова посмотрел на Штефана Брейфогеля, который неуверенно топтался на месте.

— Что он здесь делает?

Густав взял со стола чистый стакан и наполнил его.

— Я решил пропустить по стаканчику бренди с моим партнером. Он же перевозчик, разве ты не знал? Я ищу хорошую фирму. Корасон. — Он снова подозвал к себе девушку, и она прильнула к нему. Ощутив ее мягкое тело, Густав стал дышать ровнее. Конечно, Эдуард не знал, что произошло, и это вселяло в него уверенность. Густав смог подавить усталую улыбку. С тех пор как они приехали в Буэнос-Айрес, он выполнял лишь грязную работу. Почему бы и нет — грязная работа его не смущала. Но ему никогда не нравилось работать на кого-то. С прошлым покончено.

— Я лучше пойду домой, — послышался неуверенный голос Брейфогеля.

Вот еще один человек, который охотно перекладывает выполнение грязной работы на другого, но теперь Густав будет очень внимателен. Кроме того, у него на примете был еще Брейфогель-младший — такой же заядлый игрок, как и его папаша. Если старший Брейфогель вздумает соскочить с крючка, Густав будет шантажировать младшего.

— Идите. — Густав одарил Брейфогеля дружелюбной улыбкой. — Буду рад как-нибудь отужинать вместе с вами.

— Да-да, — рассеянно ответил Брейфогель, и вскоре дверь за ним захлопнулась.

Эдуард уставился на брата.

— Я слежу за тобой, Густав, — сказал он. — Не будь таким самоуверенным.

— Не понимаю, отчего ты так разволновался. Почему ты мне больше не доверяешь? Мы же братья, Эдуард! — Густав покачал головой. — Все как обычно, я ничего такого не делал. Давай лучше выпьем.

— Нет, спасибо, у меня еще есть дела.

— Девочка?

Эдуард не ответил. У двери он ненадолго остановился и повернулся к брату, но лишь кивнул ему и молча исчез.

Густав снова посадил к себе на колени Корасон и уткнулся носом в ее мягкое, приятно пахнущее тело. Он хотел спросить ее о дочери, но тут распахнулась дверь, заклеенная обоями. Непосвященные охотно заглянули бы туда. Перед Густавом предстал Пит, за ним показался Михель.

— Он что-то пронюхал? — Пит кивнул в сторону двери, за которой скрылся Эдуард.

Густав покачал головой.

— Он блефует. У старого льва стерлись зубы.

Эдуард расстегнул три пуговицы на рубашке. Стояла теплая февральская ночь. Днем все еще было слишком жарко. Из домов и со дворов доносились голоса, в воздухе витал аромат жаркого. Слышалось пение. На углу улицы какая-то парочка самозабвенно танцевала под звуки бандонеона, а группка зрителей аплодировала ей. Эдуард прислушался. Гаучо наблюдали за азартной игрой, готовые в любую минуту выхватить ножи и силой склонить фортуну на свою сторону.

Решив провести этот вечер в одиночестве, Эдуард отпустил телохранителей. Он уже давно не был один. Сегодня ему необходимо было подумать. Но Эдуарду было немного не по себе. Да, возможно, это безрассудно (так считал Элиас, выполняя приказание начальника), но Эдуард был уверен, что сам сможет о себе позаботиться.

— Я сильный, — сказал он и поиграл мускулами.

— Ты слишком честный, — возразил Элиас и добавил, что нужно быть осторожнее. До него дошли кое-какие слухи, ничего конкретного, но их еще нужно проверить.

— Это связано с Густавом?

Эдуард попытался прочесть это по лицу своего телохранителя.

Элиас пожал плечами.

— Я не хочу говорить об этом, — ответил он сдержанно, — пока не проверю источники.