Идея диктатуры хеймвера не слишком нравилась Шушнигу и его министру иностранных дел господину фон Бергеру, который однажды просил меня получить от германского правительства гарантии в том смысле, что Австрия признается вторым германским государством, наделенным суверенитетом. Если подобные гарантии будут предложены, то он оставит нынешнюю линию внешней политики Австрии и придет к соглашению с Германией. Эти соображения заставили меня сильнее надавить на Гитлера с тем, чтобы он вмешался в интригу Муссолини – Штаремберга. Взаимные интересы Австрии и Германии, считал я, больше выиграют от замены тоталитарных устремлений нацистской партии в Австрии на ее союз с основной массой христианских социалистов, которые одобряют соглашение между народами, говорящими по– немецки. Договор между двумя странами сделает возможным участие Германии в Дунайском пакте и совершенно устранит его антигерманскую направленность. Подобный шаг произведет благотворное влияние на европейскую ситуацию, в особенности – в части наших отношений с Великобританией.

Каковы бы ни были действительные амбиции Муссолини или Штаремберга, мое последнее обращение к Гитлеру, отосланное незадолго до его выступления в рейхстаге 21 мая 1935 года, доказывает, что моей главной заботой было получение от него публичного признания австрийской независимости и суверенитета. С моей стороны это был не просто тактический ход, и я настаивал, что подобная декларация должна быть сделана искренне, чтобы Шушниг не мог рассматривать ее как ловушку. В своей речи Гитлер заявил, что у Германии нет ни намерений, ни желания вмешиваться в австрийские дела или силой добиваться аннексии Австрии или присоединения ее к Германии. Это было то самое обещание, которое он дал мне в Байрейте в июле 1934 года, перед тем как я согласился предпринять свою венскую миссию. Однако с тех пор он всегда упрямо отказывался повторить его публично. Теперь он сделал это, и я обрел твердую опору для обеспечения мирного урегулирования отношений между двумя странами.

Новый подход был встречен очень тепло. Спустя неделю австрийский канцлер заявил перед парламентом: «Австрия признает себя германским государством». В своих постоянных попытках противодействовать презрительным тирадам Гитлера против «антигерманской политики австрийского правительства» я всегда настаивал на том, что первый шаг – признание австрийского суверенитета – должен исходить от Гитлера. В дальнейшем для Шушнига станет возможным продемонстрировать, намерен ли он рассматривать Австрию как члена германской группы и в соответствии с этим направлять свою политику. Теперь, когда Гитлер сделал точное и не допускающее иных толкований заявление, я старался убедить Шушнига в необходимости высказать собственную позицию при первом же удобном случае. Вполне естественно, новый поворот событий не пришелся по вкусу французскому правительству, и я старался успокоить подозрения их посла в Вене месье Пуо, говоря ему: «Y'a-t-il une différences entre les intérêts de Berlin, Vienne ou Paris de former une zone de sécurité contre l'invasion du bol– chévisme? Si vous n'y arrivez pas par la création d'une fédération danubienne, ce sera la mission de nous autres allemands y compris l'Autriche. En soutenant cette tâche, elle – en tant qu 'Etat souvérain et allemand – n'éprouvera aucune difficulté à observer ses obligations envers vous»[145].

11 июля 1935 года, ровно за двенадцать месяцев до окончательного заключения нашего договора с Австрией, я посетил герра фон Бергера в австрийском министерстве иностранных дел с первым проектом предлагаемого нами соглашения. Я назвал документ «личными соображениями», и, когда он поинтересовался, уполномочен ли я своим правительством вести переговоры на его основе, я сказал только, что германское правительство проинформировано о его содержании. У меня не было возможности узнать, как использует этот документ герр фон Бергер. Прежде чем сообщить ему, что я согласовал его текст с Гитлером, я хотел убедиться, что он не будет отвергнут. Герр фон Бергер, отлично понимавший причины моей осторожности, тотчас же прибег к уклончивой тактике. Он ответил, что как министр он не может официально принять к сведению выражение моего личного мнения и передаст мой меморандум в руки своих экспертов.

Документ собирал пыль на протяжении нескольких месяцев, пока 9 сентября я не возобновил атаку и не сообщил министру иностранных дел, что Гитлер одобрил мои предложения. Это обязывало герра фон Бергера дать какой-либо ответ, но потребовалось еще три недели, прежде чем он вручил мне контрпредложения, составленные его министерством, – с замечанием, что вопрос еще не обсуждался правительством. Сравнение этих двух документов важно для правильной оценки ситуации. Основные их положения были таковы.

Мои предложения:

Имея в виду восстановление отношений между двумя странами на нормальной и дружественной основе и пребывая в убеждении, что поддержание мира чрезвычайно важно для развития Европы, правительства Германского рейха и Австрии соглашаются с тем, что:

1) Австрийское правительство приняло к сведению заявление фюрера и рейхсканцлера от 21 мая 1935 года: «У Германии нет ни намерений, ни желания вмешиваться в австрийские внутренние дела или силой добиваться аннексии Австрии или ее присоединения к Германии». Эта декларация демонстрирует, что германское правительство не стремится оказывать влияние на политические партии или группы внутри Австрии. Таким образом, действующий в настоящее время в Австрии запрет национал-социалистической партии является исключительно ее внутренним делом.

2) Как результат заявления австрийского канцлера от 29 мая 1935 года касательно того, что Австрия признает себя германским государством, правительство Австрии приведет свою политику в соответствие с миролюбивыми потребностями германских народов в целом.

3) Должны быть выработаны отдельные соглашения по вопросам прессы, частичной отмены запрета издания газет и радиопередач по вопросам культуры о проблеме эмигрантов, о национальной символике и гимнах, о правах граждан Германии и об ограничениях на перемещение капитала.

Австрийские предположения:

[Преамбула та же самая, не считая исключения слов «и дружественной».]

3.1) Германское правительство признает действующую в настоящее время конституцию Австрии. Заявление германского фюрера от 21 мая 1935 года указывает, что правительство рейха не стремится прямо или косвенно повлиять на внутренние дела Австрии и признает, что действующий в настоящее время запрет деятельности национал-социалистического движения является внутренним делом Австрии. Подразумевается, что условия этой статьи будут соблюдаться Германской национал-социалистической партией и ее организациями.