Оценили ли Вы по существу приближающуюся «угрозу» тетиасиных всплесков в «Новом мире»? Тут надо будет подумать о потоке писем верных читателей; детврач, верно, к тому времени вернется, в частности…

Тут всё по-прежнему. Тружусь целыми днями, «выходом продукции», как всегда, недовольна, но и то слава Богу, что он (т. е. «выход») вообще есть. Саша Гриб звонил по телефону и разъяснял свои «пробелы». Гости не обходят наш хцилый домик: должна 18–20-го приехать некая тетка из Калуги (из прежних давних знакомых); посетили двое: мальчик и девочка (в смысле молоденькие) обожатели МЦ, посланные в Серпухов «на картошку» студенты; «он» оказался … внуком няньки детей фабриканта Эйнема[1035]; кто такой Эйнем — спросите у родителей; но что этот самый нянькин внук любит и даже отчасти понимает Цветаеву — грандиозно! И забавно…

Животы мои не болят, но еще не наладились. Большая просьба (вроде тети Аси!) пришлите ценной бандеролью бутылочку Холосас’а[1036]; почта принимает; положить в коробочку в вате, ладно? Простите за вечные поручения! Целуем

Милый Рыжий, если Вы решите провести «ноябрьские» в Тарусе, то не забудьте очень заблаговременно забронировать номер в гостинице; это значит прямо сейчас же послать почтовый перевод на имя директора гостиницы с просьбой оставить за Вами номер (скажем — двенадцатый, там останавливались «Чижики» и остались очень довольны; это — двойной, может быть, кто-нибудь с Вами поедет, а может быть, одна будете «гужеваться») — на такие-то числа; номер (двойной) стоит 1 р. 50 в сутки; «ординарных» (номеров) там мало, и если платить за одно место, то рискуешь попасть на праздники «в общую камеру». А в «двойном» сможете и отдохнуть хорошо, и может быть, поработать даже, если захочется. Это, конечно, я пишу на всякий случай, т. к. у Вас могут быть совсем другие планы, и т. д. и т. п.

Само собой разумеется, что, коли Вы захотели бы воспользоваться единственным свободным спальным местом в нашей хибаре, то милости просим, но, думаю, что память об особенностях этой постели еще слишком свежа, и не захочется… Смотрите сами! И, конечно, тысячу раз само собой разумеется, что кормиться будете у нас и проводить с нами все время, которое захочется, если погода не позволит проводить его в более приятной компании елочек-сосеночек…

Кстати, «золотой» осени нынче в Тарусе совсем не было. Было (по внешнему виду) очень затянувшееся лето, потом заморозки, после которых листва не пожелтела, а покоричневела; и сейчас многие деревья стоят в тусклой коричневой одежке, а другие — сразу голые. Ну ладно. Бог с ними! Кажется, удалось «блокировать» Гарика Суперфина с его «публикацией» цветаевского очерка о Мандельштаме в Тарусском университетском вестнике — посредством Риты Райт. Она связана с этим органом и с его профессорским руководством и написала туда, что, ежели они хотят что-то цветаевское опубликовать, то только через нас с Вами — сверенное, прокомментированное и т. д. Таким образом, коли профессора нам пишут по этому поводу, то, может быть, дадим сами Мандельштама в Армению и в Тарту — сверив по той же рукописи и снабдив теми же комментариями, основа которых в комментариях к изданию «Библиотека поэта». Оба издания — маломощные в смысле тиражей, но весьма симпатичные по существу.

Получила из «Простора» учтивое и краткое письмо и 1 экз. десятого №; значит, Вы тоже получили их объяснения, рукопись, фото и остатние 9 номеров журнала. Публикация выглядит неплохо, снимок — настолько удачен, насколько возможно, место (в журнале) — почтенное, главным образом благодаря все же Паустовскому! А главное, паустовское предворение намного лучше того, что можно было ожидать. Молодец, старик! Пусть строит на здоровье пансионаты в Тарусе, я не возражаю!

Единственно, чего боюсь из «конкуренции» — это чтобы кто-нибудь не перехватил большой сборник цветаевской прозы[1037]; в Гослите это исключено, т. к. там — Ваша редакция; а вот остальные?? Составить (по печатному) и прокомментировать такой сборник «вообще» — дело легкое и весьма соблазнительное для любого, даже рангом ниже Вики. Пусть Вас не тревожит в то же время, что кто-то будет писать о МЦ — и даже книгу; что кто-то будет защищать диссертацию и писать статьи; всего этого будет очень много; но то, что должны будете сделать именно Вы — и сделаете — должно быть вне этого общего потока; вне потока спешки, суеты, конъюнктуры, незнания, непонимания и т. д. Писать об МЦ Вы будете на большую глубину и высоту — чувства, понимания, эрудиции, и только так. «По остальному» пусть пишут остальные — имя им легион, и с ними «соревноваться» нечего. Впрочем, в том числе будут и хорошие, вроде Марины Смусиной[1038], скажем. Но все (всегда немногие) хорошие, нам с Вами и самой Цветаевой — не враги, а союзники…

После психиатрического вмешательства живот не получшел и не похужел; сижу на овсянке, пью «Холосас» (?), и все слава Богу. Пришлите сюда парочку «Просторов», когда будет капелька времени. Кидаюсь в объятия гишпанца, целую — А. А. тоже (целует)

Сердечный привет старшим!

Шушкин котишка чудесный, хоть и простой. У него клетчатый пух на белом фоне, очень красивая рожица. Я его облизываю не меньше матери. А дальше??

Пошлите 1 «Простор» Вове от нас обеих!!

Милая Анечка, от Вас, как свет от далекой звезды, все еще поступают сведения о визите Давида и Кo… Как долго идут письма; наша переписка — как разговор двух заик. За Давида еще раз, еще много раз, спасибо, и на том покончим с докторами, пока что. Чтобы покончить — вчера у нас была моя знакомая с незапамятных, почти детских, времен, врач-хирург калужской больницы; приехала ревизовать Ферзиковский район (к которому мы принадлежим); за те же деньги «отревизовала» и меня; нашла у меня хронический холецистит; может быть, участвует и пресловутая поджелудочная, т. к. (печенки-селезенки и т. д.) функции и пути часто связаны; т. к. она хирург, то предположила и камни в печени, которые можно выковыривать прямо ножиком, спросила, не болела ли я желтухой; и уехала от нас в город Боровск. Ей 72 года — выглядит на 55!

О делах: вчера получила письмо из «Литературной Армении»; они с удовольствием публикуют Мандельштама в декабрьском или январском №[1039]; насчет примечаний всецело полаются на нас. Материал (примечания в смысле) должен быть у них 10–15 ноября. Когда я писала им, то предложила (чтобы обезопаситься от Суперфина и вообще) опубликовать очерк о Мандельштаме по рукописи, которая у нас имеется; тогда не придется слепо следовать зарубежной публикации.