«Вы будете соединены в горе и в радости, пока вас не разлучит… отсутствие любви». Так реалистичнее.

Женщины функционируют волнами. Им присущи прыжки настроения. Когда они обижаются, их партнеры приходят в ужас и пытаются всеми силами решить их проблемы, чтобы их настроение не стало еще хуже. Они не позволяют им продолжить спуск, оттолкнуться от дна и подпрыгнуть. Из-за этого женщины все время ныряют в зоны упадка, никогда не достигая дна и не обретая под ногами опоры для выныривания. Собственно, когда женщина ноет, ей не нужно, чтобы мужчина помог ей не упасть, это всего лишь желание быть выслушанной. Ей нужен свидетель ее переживания: падения, удара о дно и подъема. Но нет, мужчина сразу начинает суетиться. Он хочет доказать, что он сильный, что может положить явлению такого рода конец. Как будто человек способен остановить волну! Мешая свободному падению, он мешает и последующему взлету. Это как прием лекарств при первых признаках недомогания. Лекарства препятствуют жару и не дают телу нагреться и поджарить микробы. Не надо пугаться ни спуска, ни нагрева. Если предоставить событиям свободу, то опускающееся чаще всего снова поднимается, а нагревающееся охладевает. Нас должно сильнее тревожить тело, не знакомое с горячкой. А также женщина с неизменно ровным настроением.

Сражение при Каллодене грянуло в благословенном 1746 г. В нем сошлись английская и шотландская армии. Все началось с темной семейной истории. Английский трон опустел, и было решено призвать на него представителя германской, ганноверской ветви. Трон занимает Георг I. Карл Эдуард Стюарт, внук Якова II Стюарта, неудачливый претендент, бежит в Шотландию и собирает армию для отвоевания трона. Шотландия в те времена живет по клановой системе: любой шотландец принадлежит к какому-то клану. У каждого клана своя шотландка, свой девиз, своя культура. Кланы объединяются вокруг Карла Эдуарда Стюарта и решают помочь ему занять трон. Собирается огромная шотландская армия, идущая на Лондон. Власть в английской столице шлет навстречу ей первый отряд, но шотландцы, отважные рубаки, наголову его разбивают. Та же участь ожидает две другие английские армии. Шотландцы подступают к Лондону и осаждают его, как когда-то Ганнибал Рим. Подобно Ганнибалу, они дивятся легкости своей победы. И опять-таки подобно ему, они не осмеливаются нанести решающий удар. Король Георг I тем временем уже изготовился сбежать к родне в Германию, но кто же бежит от такого врага?.. В душе шотландцы никакие не воины, и эта осада совершенно их не радует. Первым делом они – крестьяне и знают, что им надо торопиться убирать урожай, иначе зерно сгниет. Поэтому они решают развернуться и поскорее воротиться на родину. Георг I снова надеется на успех. Он быстро сколачивает наемную армию, вооруженную огнестрельным оружием последнего поколения (заряжаемым с казенной части и не требующим набивки). Это войско преследует шотландскую армию, арьергард которой терпит тяжелые поражения. Негодующие шотландцы решают сойтись с врагом лицом к лицу. По данным разведки, неприятель остановился в маленькой деревушке. Шотландцы наступают, но английская армия уже ушла. Разведчики оказались предателями, членами вероломного клана. Шотландская армия тщетно ищет неприятеля по деревням. Тем временем английский командующий ищет поле для сражения и выбирает Каллоден, просторную окруженную деревьями поляну.

Стратег устанавливает под деревьями пушки и складывает стенки для защиты фузилеров. Затем он ждет, пока очередной предатель выдаст шотландцам английское расположение. Когда шотландцы, утомленные трехдневным маршем, добираются до Каллодена, они не видят неприятеля, рассеявшегося по лесу и прячущегося за каменными стенками. Едва войска Карла Эдуарда собираются посредине поляны, как английский командующий отдает приказ «пли». Разворачивается настоящая бойня. Англичане стреляют в упор. Шотландцы пытаются обороняться, но их мушкеты и сабли бессильны против современных пушек, палящих из леса. Все шотландцы складывают головы, англичане почти не несут потерь.

В начале царила простота. Вселенная была пустотой с крохотной долей водорода, H.

Потом последовало пробуждение. Детонация водорода. Большой взрыв. Вскипевшие элементы претерпевают метаморфозу и разлетаются в пространстве.

H, простейший химический элемент, дробится, перемешивается, делится, сливается, образуя новые молекулы. Вселенная – это опыт. Все начинается с водорода, но распространяется во все стороны, во всех видах. H, источник всего, рождает в изначальном горниле новые атомы.

Например, He, гелий. Потом все смешивается, порождая все более сложные атомы.

Ныне есть возможность оценить результаты первоначального взрыва. Наше вселенная-пространство-время, на 100 % состоявшее из водорода, теперь представляет собой суп из атомов со следующими пропорциями:

90 % водорода,

9% гелия,

0,1 % кислорода,

0,060 % углерода,

0,012 % неона,

0,010 % азота,

0,005 % магния,

0,004 % железа,

0,002 % серы.

Это самые распространенные элементы в нашем вселенной-пространстве-времени.

Неизвестно, каким будет человек будущего, но можно прикинуть его примерный портрет.

Челюсть у него будет короче, зубов меньше, чем у нас. Наши третьи коренные зубы, пресловутые зубы мудрости, имеют тенденцию к исчезновению. Это естественно: их назначение – измельчать мясо, но мы теперь едим только мягкую пищу, которая не нуждается в измельчении. У человека будущего будет не 32, а 28 зубов.

Он будет выше ростом. По той простой причине, что нынешние детишки лучше питаются, а значит, лучше «сооружены», чем прежние. Лекарства оберегают их от болезней, которые могли бы помешать их росту. Известно, например, что в 1880 г. средний французский новобранец имел рост 1 м 63 см, в 1858 г. – 1 м 68 см, в 1993 г. – 1 м 75 см. Это настоящее подрастание по экспоненте.

Он будет более близорук. В городе ни к чему дальнозоркость. Вероятно, он будет метисом – просто из-за распространенности транспорта, позволяющей всем народам встречаться и перемешиваться.

Он будет дольше жить. Опять-таки благодаря гигиене, прогрессу медицины и улучшению питания.

Объем мозга вырастет, величина черепной коробки гомо сапиенс и так уже утроилась по сравнению с первыми людьми три миллиона лет назад. Но еще сильнее, чем объем мозга, разовьется сложность связей.