Идея старшинам понравилась, но Терчин высказал опасение:

— Если кто из нас уйдет, то даны это заметят и назад ему вернуться будет нельзя.

Медвежья лапа усмехнулся и сказал:

— Так в чем же дело? Значит, надо послать того, о ком даны не знают.

Старшины перевели взгляд на хозяина.

— Лисий хвост, ты можешь уйти незаметно. Даны не в курсе, что ты в городе. Так что ты как раз подходишь для этого дела! — обрадовано проговорил старшина Стоян.

Лисий хвост поклонился.

— Спасибо, господа старшины, за доверие. Только в качестве кого я предстану перед князем? Надо посылать старшего из старшин.

— Посадник Богдан был городским главой. Теперь он пропал совсем, — напомнил Троян.

Медвежья лапа громыхнул:

— Если старый глава покинул город, значит, изберите нового главу.

Старшины переглянулись.

— А что, и в самом деле, если нет старого главы, то, значит, мы можем избрать нового. Кто-то же должен городом управлять? — проговорил старшина Терчин.

— Пусть Лисий хвост будет посадником, — сказал Тишила. — Он хороший хозяин, крепкий воин, и у него умная голова. Если бы не он, то и моя голова торчала бы на колу.

Стать городским главой не только великая честь, но и великая прибыль, особенно если вернется князь Буревой, который обязательно оценит верность вставших на его сторону людей. Поэтому Лисий хвост обрадовался такому обороту дела. Собственно, он к этому дело и клонил. Но чтобы старшины не подумали, что он домогается поста из корысти, скромно молчал.

— Так и решили — Лисий хвост избран городским главой, — твердо сказал Троян и, не встретив возражения, обратился к Лисьему хвосту: — Ты, Лисий хвост, иди спокойно с боярином к князю и сообщи ему о нашем желании помочь ему прогнать данов, а я прикажу писарю Мирину сделать надлежащие записи.

У карельского воеводы множество дел: ранним утром докладывает князю о происшествиях в городе.

Затем, пока князь одевается и завтракает, принимает в особо выделенной в княжеском дворце комнате для дружинников — гридницкой: дает им задания, слушает доклады о том, как выполняются уже данные задания.

А еще надо проверить оборону города, сохранность оружия, как обучаются дружинники воинскому мастерству. И это только малая часть того, что должен сделать воевода.

Гридницкая для дел воеводы обставлена скромно: два стола, кресло для воеводы, лавки для дружинников, полки с записями. В углу гудит огнем небольшая печь. За огнем смотрит чумазый мальчишка, впрочем, не столько смотрит, сколько дремлет.

В комнате душно, пахнет людским потом, кажется, комната заполнена не воздухом, а невидимой тяжелой и липкой жидкостью, а по ногам от постоянно открывающейся двери тянет морозным сквозняком.

Воевода Йовка заканчивал дела с заданиями для дружинников, когда прибежал посыльный мальчишка и сообщил, что словенский воевода вошел во двор.

В этом ничего не было необычного, карелы и словены вместе обороняли город. Однако попусту воеводы не будут заходить на чужой двор.

Велев писарю сделать записи о данных заданиях, Йовка набросил на плечи скромную беличью шубу и вышел из комнаты во двор.

На пороге жадно вдохнул хрустальный, точно живая вода, воздух. Нос защекотала проказливая снежинка, свалившаяся откуда-то сверху, из серо-свинцовой хмари.

Воевода Стоум умышленно неторопливо шел по двору, — он давал время карельскому воеводе встретить его, как любимого гостя, — у дверей.

Рядом с ним, немного отстав, шел воин: на голове заячья шапка; в простом овчинном тулупе, из-под которого выглядывала кольчуга; меч в ножнах висел на перевязи через плечо.

Любящий скромную одежду, воевода Стоум был одет необычно изысканно: бобровая шапка и длинная соболья шуба, на ногах украшенные бисером валенки, — у воеводы были застужены ноги, поэтому он старался их держать в тепле.

Йовка осторожно смахнул с лица снежинку-шалунью и шагнул навстречу. Встретившись, воеводы поздоровались и обнялись, хлопая друг друга по спине.

Закончив с приветствиями, Йовка поинтересовался:

— Как здоровье князя Гостомысла?

— Слава богам, хорошее! Ночью хорошо спал, — вежливо ответил Стоум и, в свою очередь, задал вопрос: — Здоров ли князь Вяйнемяйнен?

— Здоров, здоров! — ответил Йовка.

— И его любимая дочь Кюллюкки здорова?

— Здорова и стала еще краше, — ответил карельский воевода, и в его голове мелькнул интуитивная догадка, — «однако не зря воевода пришел на карельский двор».

— Прошу ко мне, — пригласил гостя Йовка в свою комнату.

— С утра забегался по делам. А пока шел, думаю, — какая хорошая погода! И уходить с улицы не хочется

Йовка покосился на неприветливое небо, но вежливо согласился.

— Однако погода и в самом деле прекрасная.

Стоум глубоко вдохнул в грудь холодный воздух и сказал:

— Ну, идем, друг Йовкахайнен, к тебе.

Они зашли в комнату. Писарь быстро подставил им лавки, и они начали рассаживаться друг против друга.

Пока садились, писарь подтолкнул мальчишку, — беги к ключнице за вином и угощением! — и тот выскочил за дверь, точно ужаленный десятком пчел.

Расстегнув шубу, Стоум неторопливо заговорил:

— Я, друг Йовкахайнен, вот зачем пришел: осматривал вчера городские стены; думаю надо бы править стены со стороны причала. Хоть и отбили мы данов, но стена в некоторых местах прогнила. Весной даны нападут, и как бы не подвели нас стены.

— Истинно — надобно править, — расправил усы Йовка. — К весне, наверно, данам придет помощь. А на юг они не смогут идти, пока не возьмут Корелу. Потому они снова приступят к Кореле. Так что надо обязательно укреплять стены. Только у нас же плотников нет, потому что не ставим мы больших крепостей.

— Потому и пришел. У нас плотники найдутся. Думаю, за зиму мы укрепим стены, — сказал Стоум.

— А мы можем углубить ров и поднять вал, — сказал Йовка.

— Это надо делать, пока не ударили морозы. В морозы землю тяжело будет копать, — сказал Стоум.

— Можно будет полить водой вал и стены, тогда лед на них продержится до весны, — сказал Йовка.

— Надо пройти вместе и определить, кто какую работу выполнит, — предложил Стоум.

— Добрый замысел, — согласился Йовка.

Беседа шла неспешная. Оба боярина понимали, что настоящий разговор еще впереди.

Наконец в комнату вошли слуги и начали устанавливать на стол сначала посуду: дорогого ярко-синего стекла рюмки, серебряные чарки и яркие цветные чаши. Серебряные ложки. Затем каравай хлеба. Затем золотистые стеклянные кувшины с вином и хмельным медом; блюдо с пирожками; блюдо с жареным глухарем; соленые огурцы; грибы. Затем принесли блюдо с горячим жареным молочным поросенком.