складываться про запас жизненный опыт, но может быть, капитан Виджет прав, и Пису лучше не знать, КЕМ он был до сегодняшнего дня? А если лучший выход — принять условия, предложенные Космическим Легионом в лице капитана Виджета? Кроме всего прочего, впереди его ждет бурная, полная захватывающих приключений жизнь...

— ...условия абсолютно одинаковы для всех,— бубнил Виджет,— десять монет в день, а...

— В час,— поправил его Пис.— Вы хотели сказать десять монет в час.

— Я сказал именно то, что хотел. Не спорь с офицером!

— Прошу прощения,— предчувствуя недоброе, выдавил из себя Пис.— Меня, наверное, память подводит. Мне почему-то показалось, что рабство отменено несколько столетий назад.

— Да ты и вправду крепкий орешек!— Виджет смотрел на него с растущим негодованием.— Знаешь, если бы это было в моих силах, я вернул бы тебе память и с величайшим удовольствием отправил разобраться с полицией.

— Я сказал только...

— Рядовой Пис!— уголки рта Виджет гневно дернулись.— Чувствую, придется мне отвыкать от тебя!

Пис встревожено уставился на капитана.

— Неужели в Легионе дозволяется бить подчиненных?

— Твие — это... старый добрый способ...

— Минуточку, капитан! Согласен, я преступил рамки... выказал неповиновение...

— Зажми свои соски между большим и указательным пальцами!— приказал Виджет.

— Капитан, неужели мы не можем себя вести как благоразумные взрослые люди?— спросил Пис, расстегивая при этом куртку и хватая себя за соски сквозь тонкую ткань рубашки.

— По команде "твик!” сжимай пальцы изо всех сил, поворачивая при этом соски в разные направлениях примерно на два радиана,— с каменным лицом продолжал Виджет,— Если ты не знаком с угловыми единицами изменения, девяносто градусов вполне достаточно.

— Капитан, неужели вам так хочется унизить нас обоих?!

— Твик!

Руки Писа сами исполнили приказ с излишним, как ему показалось, рвением, и он завопил, что было мочи.

— Вы сделали это!— заявил Пис, когда почувствовал, что может доверять своим голосовым связкам.— Вы унизили нас обоих!

— Переживу!— довольно сказал Виджет.— Кажется, мы говорили о деньгах? Сколько у тебя?

Пис извлек из кармана тоненькую пачку банкнот.

— Примерно двести монет.

Виджет протянул руку.

— Одолжи их мне, Уоррен. Отдам при следующей встрече.

Не видя способа отказаться, Пис передал капитану пачку.

— Прошу вас, капитан, не подумайте, будто я на что-то намекаю, но существует ли вообще шанс, что мы когда-нибудь встретимся?

— Сомневаюсь, но кто знает? Галактика тесна.

Пис собрался уже прокомментировать это заявление, но жгучая боль в груди заставила его отказаться от подобного намерения. Но молча выслушал конец лекции и, лишенный сигарет, денег, достоинства и памяти, покинул кабинет капитана Виджет, чтобы начать свою тридцати-, сорока-, или пятидесятилетнюю карьеру в Космическом Легионе.

Глава 2

Вместе с шестью другими новобранцами, к одежде которых были приколоты таблички с именами, Пис стоял в углу огромного зала. Новобранцы испуганно сбились кучкой на крохотном пространстве, кем-то отгороженном для них столбиками, между которыми были натянуты веревки. С любопытством Пис огляделся вокруг.

Зал был разделен на две равные части длинной стойкой, над которой до самого потолка поднималась металлическая сетка. Светящиеся ленты на потолке испускали унылое сияние среди клочьев пробравшегося с улицы октябрьского тумана. За сеткой видны были бесчисленные ряды полок с разнообразнейшим снаряжением, а за стойкой через равные интервалы сидели облаченные в форму клерки. Они сидели совершенно неподвижно, словно замороженные потоками струящегося по цементному полу ледяного воздуха.

— Какого черта нас тут держат?— спросил сосед Писа, угрюмая личность, чье лицо было бы синим от пробивающейся щетины, не будь оно желтовато-серым от холода. Имя на его табличке гласило: Рдв Кон-гроув Фарр.

— Сержант Клит сказал, что это займет всего пять минут, а мы торчим здесь уже полчаса. И вообще, что происходит?

— У меня отняли память...

— Нам всем есть, что забыть. Это еще не причина...

— Ты просто не понял... Я не помню вообще ничего!

— Совсем ничего?

Фарр отступил на шаг и в его карих глазах мелькнуло опасливое уважение.

— Наверное, ты был настоящим чудовищем!

— Все может быть,— уныло подтвердил Пис.— Главное, что я никогда об этом не узнаю.

— Нужно было сделать как я!— Пухлый, с покатыми плечами юноша, обозначенный как "РДВ Вернон А. Райан", ткнул Писа локтем в бок.— Я записал все на бумажку и спрятал ее!

— Зачем/

— Прикрытие на каждый день!— самодовольно ухмыльнулся Райан.— Сейчас меня не потащат в кутузку, что бы я ни сотворил. Пока пыль не уляжется, я бесплатно попутешествую, а потом...

— Минуточку,— прервал его Пис.— Я правильно тебя понял? Если память о преступлении стерта, то судить за него нельзя?

— Да что ты вообще знаешь? A-а, забыл, ты вообще ничего не знаешь!

— Неужели... совесть не мучила тебя?

— Сколько всего, не мучила, но я ведь не похож на тебя — против меня нацелен всего один удар!— Курносая физиономия Райана излучила благодушие.— Я рассчитываю смыться отсюда через пару месяцев — посмотрю, что к чему, а потом загляну в свою бумажку... и на волю! чист и свободен! Ох, и повеселюсь я тогда!

Красноречие Райана начало действовать Пису на нервы.

— Ты читал свой контракт?

— Ну конечно! В этом-то все и дело, дружище! В нем сказано, что я обязан служить в Легионе в обмен на воспоминания, но если память вернется ко мне, контракт автоматически аннулируется!

Райан ткнул локтем смуглого Фарра.

— Спроси старину Копии, это он придумал!

— Придержи язык!— цыкнул на него Фарр.— Ты что, хочешь поведать об этом всему миру?

Райан подмигнул сначала одним глазом, потом другим.

— И все равно, чудесные будут каникулы!

Он с победоносным видом огляделся вокруг, чем только усилил раздражение Писа. Несколько новобранцев, прислушивающихся к разговору, согласно кивнули.

— Что это нас согнали сюда, как овец?— громко спросил Пис и, отодвинув один из столбиков, вышел из огороженного закутка.

— Зря ты затеял это, военный,— сказал кто-то.— Сержант Клит приказал нам оставаться внутри.

Пис потопал ногами, разгоняя застоявшуюся кровь.

— Плевать мне на всех сержантов!

— Подожди, вот увидишь его!— вставил Райан.— Больше, уродливее и страшнее его мне еще никогда в жизни видеть не доводилось. У него руки — как мои ноги, пасть у него такая, что наполовину открыта, даже когда закрыта, а сам он...

Райан замолк. По лицу его разлилась смертельная бледность, а взгляд сфокусировался на точке, расположенной над