Сравнивая верхний и средний ряд диаграмм на рисунке 12.7, можно заметить, что средний размер мемов меняется согласованно с объемом мозга: если мозг вырастает большим, то мемы в памяти индивидов оказываются в среднем крупнее. Причина, очевидно, в том, что маленькие мозги усиливают отбор мемов на малый размер, а насыщение культуры мелкими мемами, в свою очередь, ослабляет отбор на увеличение мозга (см. рис. 12.6).

Пора посмотреть, что будет, если мы разрешим культуре быть комплексной. Позволим индивидам изобретать мемы всех трех категорий: МАК, ОХМ и БД, оставив остальные параметры неизменными.

Результаты показаны на рисунке 12.7 (нижний ряд диаграмм). Видно, что комплексная культура – более мощный двигатель прогресса, чем обе специализированные культуры, рассмотренные выше. Основные отличия сводятся к следующему.

1) Комплексная культура обеспечивает мощное культурное развитие и рост мозга при любом уровне межгрупповой конкуренции. Как мы помним, макиавеллиевская культура обеспечивает самый действенный культурный драйв при слабой конкуренции, а кооперативная – при сильной. Ну а комплексная культура отлично работает во всех случаях.

2) Комплексная культура обеспечивает чуть большее разнообразие мемов (культурное богатство) и чуть меньшую засоренность мемофонда бесполезными мемами. Но это, в общем-то, тривиальные результаты, которые объясняются во многом просто тем, что стало больше категорий мемов.

3) Если посмотреть на то, как используется память, можно заметить, что при комплексной культуре и сильной межгрупповой конкуренции общественно полезные мемы ОХМ вытесняют из памяти индивидов индивидуально полезные мемы МАК – что, в общем, тоже понятно и ожидаемо (рис. 12.8, правый ряд диаграмм).

4) Комплексная культура позволяет развиться кое-каким охотничьим навыкам, даже если эти навыки не поддерживаются групповым отбором. Например, в большой единой популяции (G = 800) при комплексной культуре среднее значение фенотипического признака “охотничье мастерство” (см. рис. 12.7, четвертая диаграмма в нижнем ряду) оказывается существенно выше, чем при специализированной кооперативной (охотничьей) культуре (четвертая диаграмма в среднем ряду). Как мы помним, при G = 800 межгрупповая конкуренция отсутствует – и поэтому мемы ОХМ фактически бесполезны. Врожденных охотничьих навыков достаточно для выживания и размножения, и нет смысла гоняться за антилопой с каким-то сверхизощренным оружием. Численность популяции быстро дорастает до потолка несущей способности среды, после чего все доступные ресурсы (те самые 3000 антилоп в год) успешно изымаются и используются. Дополнительные охотничьи навыки никому ничего не дадут, если не нужно конкурировать с другими группами. Таким образом, в отсутствие межгрупповой конкуренции мемы ОХМ не дают преимуществ ни индивидам, ни группе. Именно поэтому кооперативная культура не может запустить культурный драйв ни при G = 800, ни даже при G = 300. Однако если культура комплексная, то культурный драйв запускается мемами МАК. Объем памяти растет, и мемы ОХМ начинают распространяться в мемофонде, несмотря на свою бесполезность в данной ситуации. Можно сказать, что они распространяются как паразитные мемы, наподобие мемов БД. Но ведь в реальной жизни, в отличие от модели, все может в любой момент измениться. Придут конкуренты – и дополнительные охотничьи навыки очень даже пригодятся. Так что этот эффект вполне можно записать в потенциальные преимущества комплексной культуры.

5) Комплексная культура предотвращает экстремальное измельчание мемов. Динамика использования памяти (см. рис. 12.8) говорит о том, что культурный групповой отбор (который, как мы помним, эффективен при острой межгрупповой конкуренции) способен контролировать содержимое мемофонда, то есть формировать культуру. Индивидуальный отбор не может этого делать. Если межгрупповой конкуренции нет, соотношение категорий мемов в памяти среднестатистического индивида примерно соответствует частоте их изобретения. Что выдумывается, то и сохраняется в культуре: если мемы ОХМ, МАК и БД изобретаются с одинаковой частотой, то и в памяти индивидов их будет примерно поровну. Полезны в этой ситуации только мемы МАК, но они не могут вытеснить из культуры (и из памяти индивидов) остальные категории мемов[69]. Однако при острой межгрупповой конкуренции (G = 15) общественно полезные мемы ОХМ, повышающие конкурентоспособность группы, решительно преобладают в мемофонде и в памяти индивидов.

Рис. 12.8. Заполнение памяти среднестатистического индивида при двух культурах (кооперативной и комплексной) и трех уровнях межгрупповой конкуренции: нулевом (G = 800), умеренном (40) и очень высоком (15). Для каждого случая показаны усредненные результаты десяти прогонов модели. Первая диаграмма (кооперативная культура, G = 800) отражает ситуацию, когда культурный драйв не стартовал, мозг остался маленьким и в нем поселяются лишь единичные, очень мелкие мемы.

Перечисленные преимущества комплексной культуры позволяют заключить, что вероятность крупномасштабной, самоподдерживающейся коэволюции мозга и культуры должна повыситься, если популяция попадет в такие условия, когда у индивидов будет шанс периодически изобретать разнообразные, достаточно сложные (то есть требующие определенных когнитивных способностей, таких как вместительная память) и очень выгодные мемы сразу нескольких категорий. Например, кооперативные и макиавеллиевские. В этом случае мощный культурный драйв сможет запуститься при любой степени остроты межгрупповой конкуренции.

Внимательные читатели, вероятно, уже догадались, к чему мы клоним. Похоже, что ранние Homo (но не другие обезьяны!) как раз и оказались в такой ситуации.

Вероятность случайного изобретения ценных и сложных кооперативных мемов могла повыситься в связи со сменой экологической ниши и новыми стратегиями добычи пропитания, такими как коллективная добыча падали и охота на крупных травоядных в саванне (книга 1, глава 2; раздел “Пищевая революция эректусов: прощание с лесами” в главе 2 здесь; Rogers et al., 1994; Braun et al., 2010).