застигнутый врасплох Генрих дал слабину. Но ведь Максим Елгоков тоже очутился беззащитным перед броском белого кота. Приемчики повторяются…

Сатаров уже готов скомандовать – по машинам! – но почему-то молчал.

– Пап! Пап! – Дэн взирал вокруг с изумлением.

– Чего тебе? – спросил отец, не открывая глаз.

– Ты как себя чувствуешь?

– Великолепно!.. Я говорил оставаться в машине. Нельзя быть ни в чем уверенным…

– Пап, да там изжариться можно. Душегубка!.. А ты сам?… Только глупости это. Ну, какие они террористы? Простой мальчишка. Абориген деревенский или хуторской. А девушка – да-а, как раз девушка-то… Пап, прикажи отпустить их. Ничего же не сделали – кроме вмятины на крыше…

Генрих молчал – больше для того, чтобы продлить ощущение сказочного счастья. Но ничто нельзя продлить – и вернуть тоже. И поверить. Вот разве заслуживает доверия пацан, бормочущий странные речи? Охранники насторожились.

– Я не виноват. Не стрелял. У меня пистолета нет… Картошка – то ж попробовать, кто дальше закинет – я или Танька… Я кидать не хотел. Я хотел ноги вымыть. Намозолил пальцы-то – в ботинках, без носков. Хотите, покажу?.. Да, знаю, знаю, что вода в Негоди – не такая… Но я же только ноги… А тут прибежал этот… И все испортил.

– Стоп. Кто этот? Куда прибежал?

– Никуда он еще не прибежал. До границы ему бежать и бежать – полста километров не шутка. Вы попытайтесь пехом-то!.. Не мое дело – но у него машина имеется… А всяко ногами надежней… Вообще, он сказал, что не наше дело – не мое и не Танькино. И нас не касается, что он там делает. Да пожалуйста! Да плевать! что он какие-то листки из папки достает и в Негодь бросает… Плевать, что листки не тонут, сверху плавают – в точности как то самое…

– Не плюйся! Про кого ты говорил?.. Купаться здесь вздумал! Где? В пыли?

– Про дядю Витю. Он же спятил. Вы понимаете…

– Твой дядя спятил? Не ты?

– Не я. Мы гуляли, а он прибежал. Наш костер закидал землей. Говорил, что мы пожар устроим… А мы не всю картошку успели испечь, вот и… Просто несколько картошин лишними остались. Танька мне говорит, подначивает: интересно, докинешь ты или нет? Танька, подтверди!

– Хи-хи-хи…

– Ну, ё-моё… Бред собачий!

– Я правду говорю! Вы разве его не видели? Дядю Витю? Но вы же не спускались… Там от камней Негодь начинается. Источник из земли. Не знали про Негодь? В ней всегда скот купали. Людям нельзя. Но дядя Витя ведь не купаться – он топиться… Я умный – я все понял.

– Где твой дядя?

– Там! – Костяня протянул худую смуглую руку вверх – к знаку УТЫЛВА. – К камням спуститься надо. К Негоди.

Генрих продолжал стоять и раскачиваться, не открывая глаз. Ему вежливо предложили.

– Господин Сатаров, как бы проблема… Мальчишка может быть не один. Он еще про кого-то толкует… Конечно, пустая болтовня… И нам тоже видится… Но лучше вам сесть в машину. Безопасней.

– Чепуха, – отмел Генрих. – Нелепость. Здесь всех так встречают? Захолустное гостеприимство… Идите уже, проверьте слова мальчишки. Ничего со мной не стрясется.

Охранники замялись, но настаивать не посмели. Они разделились – одна часть при олигархе, а другая, включая Козлова, полезла наверх. Лезли и приговаривали.

– Бред, сущий бред! Утопленников нам не хватало. Где здесь топиться?!

******

Оказавшись наверху, на пригорке, охранники ощутили, что воздух необычайно мягок, насыщен влагой. В первый раз вгорячах ничего не заметили – когда поднимались к въездному знаку УТЫЛВА, когда тащили вниз странную парочку террористов. Однако наслушавшись мальчишку, разобрали журчащие звуки и догадались – где-то рядом была вода. Несомненно.

Очевидно, по причине близости воды в воздухе роилась мошкара (стаи микроскопических корыльбунчиков). Стало понятно, почему здешний холм выделялся темно-зеленым цветом на общем сером фоне степи. Обыкновенно в степи смешивались постоянные краски – серые, рыжие, коричневые, в весенний сезон добавлялась зелень, но общий фон, тем не менее, серый. Для густого растительного покрова – сочного травостоя, древовидных кустарников – требовалась влага. Искать долго не пришлось.

С противоположной стороны холма в зеленке была солидная прореха, через нее выглядывало твердое основание. Это, конечно, не Уральские горы – это их конец (ну, или начало). В здешней степи – по пути следования кортежа – местами вздыбливались складки. Вот и возвышенность перед Утылвой представляла собой горную складку, в поперечнике которой проступала древняя слоистая структура – как пирог. В пироге имелись дырки – пустоты и узкие ходы (понятно, кем прорытые). Трудно протискиваться внутрь – кажется, что проникаешь к самому сердцу земли. В строгом научном смысле пустоты за длительный срок могла проделать только вода. Подземный поток выплеснулся на поверхность и образовал небольшой водоем – не озеро, но и не лужу. Довольно глубокий – больше человеческого роста в середке. В водоеме потонут не только хомуты, но и лошади с хомутами. Из-за преломления красных лучей вода какого-то странного – ржавого, даже рыжего – цвета. Нечистая на вид. Пить такую воду никто не хотел.

Воздух насыщен водяными брызгами, и вся пыль и земляная взвесь покрупнее, что ворошили ветра, смачивалась и оседала, прилипала к горной складке. Постепенно на твердом основании поднимался бугор из рыхлых наносов. Здесь, на пригорке питательная растительность, которую ел скот. Кормовых ресурсов хватает.

В нашей истории Негодь упоминается неоднократно. С расплывчатым смыслом. Негодь фигурирует больше как символ, а ведь это реальное место. И оно заслуживает подробного объяснения. Исстари повелось, что название – Негодь – охватывало и источник, и озерцо, и холм, но пошло именно от негодной воды – из-за цвета, запаха и еще из-за того, что здесь купали скот. Водой из Негоди залечивали гноящиеся раны.

Странность в том, что озерцо – бессточное. Из него ничего не вытекало – совсем НИЧЕГО. А ведь подземная вода постоянно прибывала – на месте выброса источника вспенивались пузырьки. Куда же девался прибыток? Куда-то же должен. Единственное объяснение – как вода приходила, так и уходила под землю, и дальше текла на восток – до самого Виждая. Своеобразный слив в бочке. Когда оказываешься рядом, то начинает тянуть, тащить на глубину. Пробовали заглянуть в эдакий слив (отчаянные смельчаки?) – просматривается наклон вниз, а затем чернота Куда только все сливается? в царство Энгру?

Другая особенность: озерцо увеличивается и уменьшается периодически, но никогда не исчезает, не разливается. Зимой источник не замерзает даже в сильные морозы. Опять же есть причина. Идущий в Негодь поток прерывается – в определенный промежуток времени вода перестает течь (словно задвижку перекрывают),