Погуляв еще немного, Генрих откланялся, пригласив назавтра дам на прогулку по озеру. Потом была прогулка верхом. Потом — совместный завтрак, сервированный на нижней террасе… Ухаживания жениха Либуше принимала вполне благосклонно, и Генрих понемножку успокоился. Ему начало казаться, что они с невестой вполне поладят. Особенно, если удастся немного оттеснить от княжны большую часть советчиц.

Убедившись, что его присутствие уже не вгоняет девушку в панику, Генрих решился на следующий шаг. Он рискнул увлечь Либуше за увитую розами шпалеру, чтобы хоть на миг оказаться с невестой чуть ближе, чем предписано этикетом. Ничего лишнего, всего лишь немного приобнять одной рукой, другой поднося к губам ухоженную женскую ручку. Возможно, принц немного поторопился, но завтра прибывала Ее Величество с ближним кругом. А это значило, что возможностей сделать следующий шаг, да и просто поговорить без лишних ушей станет еще меньше.

«Княжна, я вас пугаю?» — Откровенно спросил Генрих, чувствуя, что девушка в его объятиях замерла, словно пойманная птичка. Само собой, Либуше он тут же отпустил. Но, пользуясь тем, что провожатые немного отстали, решил сразу прояснить неприятный момент. «Если вам надо еще немного времени, чтобы привыкнуть, прошу прощения! Если же я вам неприятен, лучше так и скажите. И тогда мы вместе постараемся найти выход. Такой, чтобы устроил и нас, и наши королевства».

Но девушка только упрямо покачала головой, пряча глаза. «Все хорошо, принц. Я… я всего лишь немного растерялась. Надеюсь, это простительно. Все будет хорошо, поверьте. Я привыкну. До свадьбы. Обязательно». В этом Генрих не был так уверен, но многого сказать он уже не успевал. Поэтому только шепнул, склонившись так, чтобы его слова нельзя было прочесть даже по губам: «Если вам понадобится больше времени, вы просто скажите. Либуше, что бы от нас не требовали наши родители, у нас впереди целая жизнь".

Подоспевшая свита княжны снова заставила принца и княжну разойтись на приличествующее расстояние. Генриху ничего не оставалось, как сделать вид, что ничего такого не произошло. Либуше, казалось, пришла к тому же выводу. Оставшееся время прогулки они довольно мило болтали о пустяках. И только некоторая скованность, которая снова появилась в движениях Либуше, говорила о том, что девушка волнуется. Оставалось надеяться, что это пройдет.

Позже Генрих так и так повторял в голове все события этого дня. Допустил и он ошибку? Однозначно. Мог ли он поступить иначе? Ответа на этот вопрос у кронпринца не было. Время, отведенное им с Либуше на знакомство катастрофически утекало, как вода сквозь пальцы. Чем ближе к, собственно, свадьбе, тем меньше возможностей будет у них поговорить начистоту. И если ей сейчас тяжело находиться рядом с ним, в первую брачную ночь исправить это будет намного сложнее. А после… Кто знает, возможно ли?

Следующим утром молодые снова чинно гуляли по парку, разговаривая о мелочах. Генрих рассказывал смешные истории из детства. Например, о том, как они с братьями шалили. Или о том, как утроили засаду в ночь Середины Лета, в надежде увидеть русалок, о которых рассказывали рыбаки.

— Ой, — маска невозмутимости на миг слетела с лица княжны, — а если бы русалки обиделись? Вот бы было беды…

— На кого? На нескольких сопливых мальчишек? — Генрих невольно улыбнулся, вспоминая. — И потом, русалок мы так и не увидели, даже если они здесь действительно есть. Зато местных комаров накормили, наверное, на несколько дней вперед.

Кронпринц рассказывал и улыбался. Он мог бы еще добавить, что вместо русалок они с Гуннаром и парочкой верных соратников наткнулись на берегу на местных девок, которые вздумали купаться в такую ночь. И быть бы мальчишкам битыми крапивой, не узнай одна из поселянок малолетних принцев. Но это, наверное, не та история, которую стоит рассказывать при свите. Возможно, когда-нибудь.

Либуше слушала, а в душе ее бушевала буря. Одно дело, когда тебе почти всю жизнь твердят, что тебе надо будет сделать то и это. И совсем другое, осознавать, что делать это придется совсем скоро. Можно сказать, прямо сейчас. И пусть времени до брачной ночи оставалось всего-ничего, сейчас Либуше всячески старалась оттянуть сближение. Дело даже не в том, что стоит ей податься навстречу, как обратной дороги уже не будет. Ее и так нет. Именно это тяжелым камнем давило на юную княжну. Умом она понимала, что могло быть и хуже. Что жених пытается делать какие-то шаги навстречу. Но именно эти шаги пугали до дрожи в коленках.

Прогулка сегодня продлилась дольше обычного. Все понимали, что для Генриха и Либуше это, наверное, последняя возможность увидеться перед свадьбой в присутствии только малой свиты. Уже завтра встречи жениха и невесты превратятся дело государственной важности.

Распрощавшись с княжной, Генрих занялся обычными делами в поместье. Написал, как и собирался, несколько писем. В том числе, отцу и брату с просьбой подумать над устройством жизни графа фон дер Шпее. Изложил свои соображения, почему считает девицу из свиты княжны подходящей партией. Теперь оставалось самое главное. Надо было проверить возможные дипломатические последствия подобного брака. А еще, что немаловажно, как-то заставить кузена Йенса. Но это были уже не его, Генриха заботы.

При воспоминании и о братьях принц вспомнил, как Эрик и Гуннар завоевывали своих невест. К сожалению, княжна — не провинциальная аристократка, к ней так просто в спальню не прокрадешься. Наверняка, в чужом замке рядом с ней даже ночью находится кто-то из старших дам. Но, если быть очень осторожным, то маленькую шалость он вполне себе может позволить.

Весело насвистывая, Генрих спустился из кабинета и, перекинувшись парой слов с охраной, снова поспешил к садовой калитке. Пройти в замок через один из боковых входов не составило труда. Слуги, конечно же, узнали кронпринца. Быстро, стараясь не попадаться на глаза лишним людям, Генрих прошел в хозяйское крыло. Замок был относительно новым, однако, даже самый новый замок хранит не один секрет.

Осторожно держа в руке сорванную по дороге розу, принц протиснулся в потайной ход. Жалея, что не снял сапоги заранее, он прошел в гостевое крыло. Главное было не шуметь. Найти нужную комнату оказалось сложнее. Пришлось несколько раз пользоваться потайными окошками, чтобы сориентироваться. «Наверное, есть свои преимущества в женитьбе на молодой,» — мысленно съязвил Генрих, — «С ней снова начинаешь думать и вести себя, как мальчишка».

Вопреки ожиданиям, комната была не пуста. «Интересно, что заставило княжну запираться в темной комнате?» — подумал Генрих, вспоминая, что обычно в такое время княжна с девушками еще сидят в гостиной. Но сейчас в комнате отчетливо слышались голоса. Осторожно, пользуясь темнотой, принц приоткрыл потайное окошко пошире, вслушиваясь.

— Не смогу я, нянюшка! — Голос Либуше звучал глухо, словно княжна изо всех сил пыталась заглушить всхлипы. — Не смогу!

— Успокойся, дитятко, — громким шепотом уговаривала ее женщина. Голос был незнакомым, но принадлежал, судя по всему, пожилой женщине. Видимо, это и была та нянька, которая сопровождает княжну. — Не рви сердечко. Князь решил, а наше дело — бабье. Может, образуется еще все? Вон, воеводина жениха твоего хвалит. Славка-сорока, та вообще, считай, ума лишилась. Только и слыхать: «Крулевич — то» да «Крулевич — се». Стерпится, слюбится…