Чтобы выиграть время, Джек устроил себе экскурсию по маленькой квартирке. Тут было на что посмотреть — его окружало множество самых разнообразных предметов, среди которых первое место занимали стоящие на стеллажах вдоль стен книги. Он пробежал глазами по заголовкам — многие были знакомы. В отличие от Келси Джек не хранил прочитанное, а раздавал или оставлял где-нибудь. Жизнь в постоянных переездах приучила его не обременять себя лишним багажом. Однако хозяйка квартиры явно не любила расставаться с вещами.

Сначала у Джека голова пошла кругом от зрительного хаоса, но скоро он понял, что в кажущемся сумасшедшем беспорядке есть система: всему отведено свое место. Например, игрушечная винтовая лестница в углу гостиной упиралась в стену, однако над ней была нарисована не дверь, как следовало ожидать, а большой раскрытый японский веер.

— Почему? — кивнул он на рисунок.

— А почему нет?

Джек усмехнулся: другого ответа он не ожидал. Ее невозмутимость заводила, поэтому он поспешил отвести глаза, чтобы не наброситься на нее, как дикарь. Хотелось надеяться, что он еще способен хранить самообладание. Келси по-прежнему не подавала явных сигналов заинтересованности. Может, она сожалела о случившемся? Джек надеялся, что нет. Сам он жалел только о том, что в тот вечер не затащил ее в постель, чтобы до конца насытиться и спокойно забыть.

На стене напротив дивана висела огромная позолоченная рама. Внутри рамы было пусто: ни рисунка, ни чистого холста — только белая стена.

— А это что?

— Смотри. — Она щелкнула пультом, и в раме возникло изображение.

Джек поднял голову: на потолке был укреплен проектор. Когда Келси нажимала кнопку, внутри рамы начинали меняться слайды — большей частью произведения современных художников, очень странные на взгляд Джека.

— Ты изучала живопись?

— Историю искусства.

— Рисуешь?

Келси нахмурилась:

— Ничего серьезного, но мне нравится экспериментировать. — Она прокрутила еще несколько режущих глаз картин.

— Нет ли у тебя пейзажей? — не удержался Джек.

— Виды гор или что-то в этом роде?

— Именно, — усмехнулся он.

— Нет, — коротко ответила она и отложила пульт.

Джек обошел комнату. На столе красовался огромный нежный цветок, такой хрупкий, что мог рассыпаться от взгляда. Келси поставила его в старинную стеклянную бутыль с полустертой надписью «Яд» на этикетке.

Джек еще раз оглядел лестницу, картины, вазы, коллекцию безделушек на одной из полок и совершенно пустую полку на противоположной стене.

— Сколько удивительных вещей.

— И совершенно бесполезных, — согласилась Келси. — Они будят воображение, стимулируют творчество.

Вверх по стене шествовала процессия пластиковых зверей. Джек поднял бровь, увидев носорога с висящим на роге миниатюрным штопором.

— В жизни всегда есть место тайне, — тихо заметила Келси. — Вот в чем дело.

Джек взглянул на нее. Тайна стояла прямо перед ним. Всплеск адреналина в крови звал к действию, побуждал к риску. В этот момент он хотел ее больше всего на свете.

Джек смотрел так пристально, что Келси смутилась. Ее кожа горела под его взглядом. Удивительно, что еще не шипела и не трескалась, как бекон на гриле.

— Зачем ты пришел? — неосторожно спросила она.

— Хочу понять, существуешь ли ты в действительности или у меня галлюцинации от смены часовых поясов.

«Значит, он только что вернулся из Канады», — успела подумать Келси.

— Как же ты будешь это выяснять?

Ответом была ленивая усмешка, от которой у Келси все перевернулось внутри. Неужели она снова готова так легко поддаться соблазну?

Келси наклонилась к нему опасно близко.

— Я всего лишь видение, — прошептала она. — Иллюзия.

Джек хмыкнул.

— Тренировка прошла успешно?

В надежде отвлечься она прошла в кухню и занялась приготовлением кофе.

— Не так хорошо, как я рассчитывал. — Он встал в дверях, облокотившись о косяк. — Колено плохо заживает. Вернулся, чтобы продолжить лечение. Не хочу усугубить травму, из тупого упрямства пытаясь делать то, что пока не по силам.

— Ты прав, — согласилась Келси, хотя отметила про себя, что он без труда преодолел ступени крыльца и двигался по квартире с грацией пантеры. Но вероятно, для безумных акробатических прыжков этого было недостаточно.

— А как твои дела? Все в порядке?

Келси решила не поддаваться смятению от его близости, во что бы то ни стало сохранить непринужденный тон. Зачем ему знать, как сильно он ее волнует, раз она всего лишь малая часть его сексуальной коллекции?

— Нет, между прочим, — заявила она решительно, стремясь обратить все в шутку. — Моя жизнь изменилась с тех пор, как мы встретились.

— Неужели? — Джек замер.

— Представь, ты нанес мне ущерб. — Театральным жестом она указала себе на нос. — У меня появилось три новых веснушки.

— Веснушки? — растерянно переспросил он.

— Три, — кивнула она. — От солнца.

Джек широко улыбнулся, и Келси улыбнулась в ответ:

— Похоже, ты не понимаешь, насколько это серьезно.

Джек засмеялся веселым заразительным смехом, но вдруг посерьезнел и, вздохнув, потер грудь тыльной стороной руки:

— Черт возьми, в какой-то момент показалось, что ты хочешь сообщить что-то пострашнее.

— Что может быть страшнее? — притворно ужаснулась Келси. — Веснушки остаются навсегда, от них не избавиться. Поверь мне, я пробовала.

— Дети тоже остаются навсегда. — Он тряхнул головой и снова засмеялся. — Я уж подумал, что ты беременна.

«Беременна?» Келси глупо хихикнула, как школьница. Разговор казался ей забавным, пока не включились мозги. Смех замер на губах, а сердце, наоборот, пустилось вскачь.

— Келси?

Она отвернулась, стараясь вспомнить, когда у нее была последняя менструация.

— Прошел месяц, Келси. Ты должна бы знать.

Она бы знала, если бы обращала внимание на такие вещи. Но она работала без передышки, особенно с тех пор, как получила крупный заказ. Ей некогда было думать о цикле и вообще о чем-то личном. Не хватало времени даже покрасить волосы, поэтому приходилось прятать их под шляпками.

— Келси? Разве мы не предохранялись?

— Да. — Ее голос дрожал. — Ты потом проверил, правда?

Джек смотрел на нее невидящим взглядом, прокручивая в мозгу картины их бурного секса. Они кувыркались по пояс в воде, меняли позиции, наслаждались близостью, не задумываясь о последствиях.