Откуда он узнал, где я живу? А главное, зачем он здесь?

Глава 12. Предложение

— Валентин Игоревич, — с трудом вспоминаю имя дедушки.

— Можешь звать меня просто дедушкой. Тем более для этого скоро будет повод, — улыбается он, и глаза горят по-доброму, но вот слова меня эти пугают.

— Позволишь присесть или так и будешь держать на пороге? — кивает в сторону двери, и я тут же спешу отыскать ключи.

Запускать в дом незнакомца такое себе, но он, ведь, ничего плохого не сделает.

— Прошу, — наспех открываю дверь и впускаю дедушку. — Приходите, пожалуйста, на кухню.

Он кивает своему … кто этот мужчина? Охранник? Вот ему он кивает, мол останься тут. Закрывает за собой дверь, и пока я разуваюсь, проходит на кухню… в обуви. Эмм. Ну, что поделать? Он в возрасте.

Предлагаю чай. Соглашается. Пока заливаю заварку кипятком вся извожусь от вопроса, зачем же он пришёл. И ведь нашел меня. Может, про бабушку с дедушкой хочет что-то спросить?

Подаю чашку, господин отвлекается от обзора нашей маленькой кухни. Нет, не брезгует, но жалость в глазах есть уж точно. У него в доме туалет, наверное, и то больше.

— Тяжело тебе живётся, да?

— Нет, — отвечаю с ходу, потому что жаловаться на жизнь незнакомцам как-то не привыкла.

Улыбается.

— Ты хорошая девочка, Лера. Как и твоя бабушка. Вы очень похожи.

— Спасибо.

— Мне не так повезло с внуками. Зато я знаю, что хорошая жена в любом сердце может зажечь свет.

— О чем вы?

— Хочу чтобы ты стала мой невесткой, Лерочка.

— Что? — я чуть ли не подпрыгиваю на стуле.

— Не пугайся ты так. Разумеется, заставлять тебя никто не будет. Ты просто присмотрись, вдруг приглянется кто. У меня два внука, — говорит он.

Вот так сюрприз на голову. Свататься пришел еще сразу двух женихов предлагает.

— Валентин Игоревич, вы меня извините, но мне еще рано о таком думать.

— Почему это рано? Эта ваша мода в девках ходить до тридцати — глупость! — убеждает он, но я совсем другое имею в виду. Варю. Адрес нашел, а о состоянии сестры ничего не знает? Странно это как-то.

— Ты пойми меня, Лерочка, я ведь вечно не проживу. Меня уже давно на том свете ждут, но не спокойно мне будет, если хотя бы одного оболтуса в хорошие руки не пристрою.

— А сами ваши эти “оболтусы” пристроится не могут?

— Не тех женщин они выбирают. Ты поймешь это чуть позже, — улыбается, а в глазах грусть. — Ну что, скрасишь жизнь старику?

Мда, вот так просьба. Я, кончено, все понимаю и искренне уважаю старших, но выходить замуж за непонятно кого из-за просьбы малознакомого, пусть и очень приятного дедушки, я совершенно не готова.

— Извините. Такое не для меня.

— Так и знал, что откажешься. Хорошо Зинаида тебя воспитала. Но ты подумай. Я ведь не принуждаю.

— Хорошо, — отзываюсь исключительно из вежливости и тут же отвлекаюсь на звуки в коридоре. Дверь хлопнула. Значит, мама вернулась.

— Лер, ты дома? — голос звучит взволнованно. — У нас там на лестничной клетке мужик какой-то стоит ты сама никуда не выхо….

Застывает, когда видит на нашей маленькой кухне дедушку. И если сначала мне кажется, что она теряет дар речи исключительно потому что не ожидала гостей, тем более незнакомых, но через секунду убеждаю, что она это дедушку не просто знает, а очень хорошо знает.

Брови хмурится.

— Что вы делаете в нашем доме? — ого! Я не слышала чтобы мама так грозно с кем-то говорила. Тем более со стариком.

— Добрый вечер, Наташа.

— Выйдите вон! Сейчас же! — вот это злость ее накрывает. И неспроста ведь. Чего я не знаю?

Глава 13. Ночной визитер

Валентин Игоревич не спорит. Молча поднимается со стула и уходит, тихо закрыв за собой входную дверь.

— Мам, кто это был? — спрашиваю я.

— Никто.

Но обманывает ведь.

— Ма-а-ам.

— Один человек, из-за которого твой дедушка все потерял, — говорит она, присаживаясь за стол.

Я помню эту историю.

Мой дедушка начинал дела с каким-то другом, а потом они оба влюбились в бабушку. Она выбрала дедушку, а второй пошел на подлость и отнял у дедушки все. Думал, что тогда бабушка от него уйдет. Но нет.

Так как любили друг друга мои прародители никто никогда не любил.

Дедушка ушел первым от сердечного приступа. Бабушка и год после этого не прожила.

Мда.

Кто бы мог подумать, что Валентин Игоревич и есть тот самый враг семьи.

— Чего он хотел? — спрашивает мама, и я даже не знаю, как ей теперь все объяснить.

— Просил, чтобы я познакомилась с его внуками, — тихо говорю ей, но она тут же вспыхивает.

— Зачем?!

— Сказал… эм… что хочет меня в невестки.

— Уму непостижимо! — хватает за голову, и я тут же спешу ее обнять. — Этот человек уже сломал нам жизнь! Теперь опять в нее лезет своими грязными ботинками!

Вот в этом она права. Валентин Игоревич не разулся.

— Мам, он ни к чему меня не принуждал. И вообще, кажется, жалеет о прошлом.

— Плевать, о чем он жалеет! Не смей с ним больше говорить! — выдает она, и я тут же киваю.

Мама немного успокаивается и идет переодеваться, а я быстро соображаю на ужин макароны по-флотски, но без мяса, а с луком и томатной пастой. Ага, это тоже вкусно.

Уже ложусь в кровать, как звонок, от которого замирает все внутри.

— Алло, — тихо шепчу я, чувствуя себя какой-то преступницей.

Нет, мама никогда ничего не имела против общения с мальчиками, но говорить ей сейчас о Кирилле, когда вокруг столько проблем, наверное, не стоит.

— Я внизу. Спускаяся.

Пара слов, а я вспыхиваю, как свечка, и даже не знаю, что ему сейчас ответить.

Хотя что можно сказать человеку, который уже приехал к дому? Тем более у меня в заложниках его пиджак. Не постирала, блин. Так нравился запах хозяина, да и не думала, что вернется. К тому же, такое вещи, вроде, нужно в химчистку нести. Надеюсь, он не прибьет.

Наспех натягиваю джинсы и футболку, забегаю к маме, чтобы сообщить, но она уже спит. Устала после работы. Ловлю себя на мысли, что так даже лучше. А еще на дурацком чувстве какой-то восторженности и окрыленности. И тут же поедает стыд. У нас в семье такие проблемы, а я ношусь, как глупая влюбленная с сердечками в глазах.

Эти мысли быстро отрезвляют, и я иду вниз уже спокойным шагом. Кирилл ждет снаружи,